Фаворит. Боярин - [73]

— Это конечно плохо, что вы все лично встречались с Жилиным, когда против княгини умышляли, — между тем, продолжил Иван. — Получается, его на допрос тянуть никак нельзя. Но хорошо, Ефим Ильич, что ты мне все рассказал. Не то, наломал бы я дров. А так… Не думаю, что этот Захар ведает слишком много. Тут Жилину дураком нужно быть. А значит, его на дыбу мы потянуть сможем. Что до самого купца, то он ведь и при захвате погибнуть может.

— Если Жилина на дыбе не будет, то никаким россказням убийцы бояре не поверят, покачав головой, возразил Пятницкий.

— Ладно. Давай тогда посмотрим на это дело с другой стороны. Неужели остальные бояре глупее меня, и станут поминать прежнюю историю с великой княгиней?

— Умысел против любимой сестры царя. Нешто он такое спустит? — Усомнился Пятницкий.

— Может и не спустить. Но кому из бояр от того польза? Вот в чем вопрос-то. И по всему выходит, что никому. Ну мало ли есть тайн которые похоронили в самом темном углу и не вспоминают о том? И это дело лучше забыть, да задвинуть подальше в сторонку. Потому как пользы никакой, один вред. Причем, всем без исключения.

— Хм. Согласен.

— Ну а коли согласен, то предлагаю тишком собрать всех бояр, кроме Медведкова и Горячинова в госпитале, да в их присутствии показать дружиннику этот портрет. Все они должны знать доподлинно, что я ничему раненого не наущал, и ничего сам не придумал.

Если до этого еще были сомнения относительно причастности к убийству сторонников Москвы, то как только стало известно о Жилине, все сомнения сразу же отпали. Слишком серьезный вопрос, чтобы доверяться в нем не проверенному долгими годами сотрудничества. Так что, никаких сомнений, боярин Медведков в том деле увяз по уши. А вот причастен ли, и в какой степени Горячинов, предстояло еще выяснить.

— А как не признает Василий в том рисунке душегуба? — Усомнился Пятницкий.

— Тогда худо, — вздохнул Иван, но потом продолжил. — Нет, я все одно достану купца. Уж больно много концов к нему сходится. Но, желательно избежать самого маломальского сомнения среди бояр.

— Согласен, — вздохнул Пятницкий. — Ну да, чего тянуть. Сейчас же отпишу боярам, о встрече. Скажем, через два часа.

— Вот и ладушки. Ну и я пока отдам нужные распоряжения. Нужно готовить людей.

— Сам поведешь?

— Сам. И никак иначе. Мало ли какое решение нужно будет принимать прямо на месте. Подчас ведь и дурное, может пойти на пользу, а мудрое, сильно навредить.

— Н-да, Ваня. И где только ты седину свою потерял.

— Да было дело. Сам не знаю, как такое получилось.

Хотя и с улыбкой, но вполне искренне ответил Карпов. Вот только, откуда же Пятницкому знать, что за смысл вкладывал в эти слова его собеседник и союзник.

* * *

Как и предполагал Иван, раненый дружинник сразу же опознал убийцу. И это послужило серьезным аргументом в пользу Ивана. Более того, его версия о причастности к убийству новгородской партии была принята как приоритетная. Впрочем, могло ли быть иначе. О покушении на Елизавету, предпочли пока не вспоминать. Ну мало ли. Не станут спрашивать о лишнем, так и купец на дыбе не скажет ничего лишнего.

Странное дело, но никого не смутил тот факт, что придется умыкнуть уважаемого новгородца, и пытать его нещадно. Иван отчего-то не сомневался и в том, что того еще и казнить могут по тихому. Пропал мол человек с концами. Ну чего только на свете не случается. То-то пытали Ивана, сможет ли умыкнуть Жилина тайком, так чтобы концы в воду.

Угу. Ссориться с сильным соседом Пскову не с руки. Оно конечно не сказать, что псковичи так-то уж сильно опасаются новгородцев. Но и драться по поводу и без, не горят желанием. Да оно и понятно. В обеих землях у руля стоят по большей части торгаши, а не воины. Вот и псковские бояре, и торговлю ведут, и землю обихаживают. Дружины же представляют собой посадскую конницу…

Уже после полудня Иван выступил в путь во главе отряда из десятка лешаков (уж больно Григорию понравилось прозвище данное ляхами), ну и неизменных Емели и Бориса. Двигались одвуконь, а потому за оставшийся день успели добраться до границы Псковской земли с Новгородской, по реке Череха.

На ночь встали в лагере строителей, что трудились на возведении канала между Черехой и Узой. С его окончанием можно будет позабыть о волоке, и заполучить водную артерию до Москвы, Астрахани или на Урал. И надо сказать, что именно последний представлял для Ивана по настоящему стратегический интерес.

Конечно русский рынок сбыта дорогого стоил, но положа руку на сердце, Иван вполне мог себе позволить обойтись и без него. Чего стоил один только каретный завод, с каждым годом наращивавший производство. Не сказать, что повторить конструкцию Карпова было столь уж мудреным делом. И желающие повторить действительно находились. Вот только их изделия получались куда как дороже предоставляемых замятлинским заводом. Впрочем, пока и они находили своего покупателя. Это те, кому невтерпеж. Ведь как ни крути, а удовлетворить весь спрос у Ивана не получалось.

Такая же ситуация и со всей остальной продукцией, расходившейся как горячие пирожки. Ивану в пору было отбиваться от купцов, а не думать над тем, как сбыть продукцию заводов. Так что, на ближайшие лет десять можно думать только о наращивании производства, даже без изменений модельного ряда. Хм. А там глядишь и куда как дольше.