Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад - [33]

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Дорогая сестра, не беспокойтесь обо мне. Хоть я и стара, но все же — благодарение богу! — я бодра и здорова, а кое-какие ничтожные недомогания, являющиеся — увы! — следствием воздержания, строгого образа жизни и покаяния, скорее поддерживают мою бренную жизнь, чем угрожают ей. По крайней мере так всегда говорит мне наш монастырский врач, когда я ему жалуюсь.

Д ь я в о л (многозначительно посмотрев на нее): Неужели у вас нет ни малейшего предчувствия того, что вам угрожает? У вас не было ни одного вещего сновидения? Неужели в монастыре за последнее время ничего не случилось такого, что заставило бы вас подумать о будущем? Обычно ведь благочестивые души через различные знамения получают предупреждение о том, что их ждет.

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Вы меня так пугаете, что я вся дрожу. Дайте подумать… Да, да, вспоминаю… Я сплю очень беспокойно. Мне часто снятся кладбища и мертвецы. А несколько дней тому назад… О, конечно, это было знамением! Несколько дней назад, дорогая сестра, я гуляла с собачкой, которая спит здесь у меня на коленях. Это очень милое, благонравное животное. Я была совершенно одна, монахини сидели под липами и рассказывали друг дружке сказки. Вдруг огромный пес садовника набросился на Pietas[8] — так зовут эту собачку, мой духовник дал ей это прелестное и «толь удачное имя, — и громадное, отвратительное чудовище вздумало на моих девственных глазах предаться дьявольской утехе с этим маленьким, чистым, тихим созданием. Я дрожала всем телом, крестилась бесконечное множество раз, но ничего не помогло. Наконец я стала бить посохом, изо всех сил колотила проклятого зверя, осквернявшего монастырь. Я била до тех пор, пока посох, подаренный мне покойным архиепископом в день моего посвящения в настоятельницы, не сломался пополам. Может быть, в этом нужно видеть знамение?

Дьявол и Фауст притворились испуганными:

— Ах, худшего знамения и быть не может.

Д ь я в о л: Теперь все ясно и понятно. Разве я вам не говорила, сестра Агата?

Фауст смиренно поклонился.

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Говорите же. Я вся дрожу, я задыхаюсь…

Д ь я в о л: Успокойтесь, дорогая сестра, еще возможно спасение. Может быть, я сумею вам помочь. Не забывайте, что то был посох, подаренный вам архиепископом при вашем посвящении в настоятельницы. Слушайте меня внимательно. Вы ведь знаете моего брата каноника. Он сообщил мне ужасную весть, поэтому я и пришла к вам. Правда, он взял с меня обещание, что я вам ничего не скажу, но я знаю, лучше совершить меньший грех, если он может предотвратить больший, и тем разрушить козни дьявола.

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Вы правы, и сами казуисты нас Этому учат, как уверяет мой духовник.

Д ь я в о л: Так знайте же, архиепископ заставил капитул подчиниться и принять его предложение. Через несколько месяцев вас лишат сана настоятельницы, и ваше место займет Клара, племянница архиепископа.

— Царица небесная! — закричала настоятельница, всплеснула руками и упала в обморок. При ее возгласе дьявол скорчил кислую мину, а Фауст стал, смеясь, растирать ей морщинистые виски. Придя в себя, настоятельница принялась, заливаясь слезами, посылать проклятия всему греховному миру.

Д ь я в о л: Не отчаивайтесь, дорогая сестра. Несчастье, которое еще не свершилось, всегда можно предотвратить.

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Что же вы посоветуете мне, несчастной? Смилуйся, о праведное небо! Что будет со мной, что будет с монахинями!

Д ь я в о л: Я уже говорил вам, что часто бывает лучше совершить меньший грех, если им можно предотвратить больший. И вы сами, ссылаясь на казуистов, согласились со мной. Вы сказали даже, что таким путем можно противодействовать козням сатаны и его приспешников. Но, дорогая сестра, для того, чтобы достичь цели, не подвергая себя и свою душу опасности, и для того, чтобы при этом главный грех пал на другого, нужно действовать умно и смело.

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Ах, милая сестра, что же мне делать?

Д ь я в о л: У себя в монастыре я тоже однажды оказалась в подобном положении. Сестра Агата была свидетельницей; она все видела и помогала мне, так что вам нечего ее бояться.

Фауст опять почтительно поклонился.

Д ь я в о л: Одна из моих монахинь, которая благодаря своему греховному уму и еще более греховной красоте нашла себе высокопоставленных покровителей, должна была при их помощи занять мое место. Ах, теперь вы знаете, что значит оказаться вдруг в повиновении, когда столько лет имеешь в руках неограниченную власть! В присутствии сестры Агаты я обратилась за советом к одному из моих родственников; он превосходно разбирался в вопросах совести и греха и совершенно точно знал, что достойно осуждения и что нет. Этот умный человек дал мне совет, который спас меня и за который я до сих пор еще благословляю его прах. Вначале, правда, его совет показался мне греховным, но он убедил меня, доказав ссылками на казуистов, что постом и благочестием можно легко искупить дурной поступок, достойный осуждения.

Н а с т о я т е л ь н и ц а: Совет! Совет!

Д ь я в о л: Мне стыдно произнести его вслух.