Фау-2. Сверхоружие Третьего рейха, 1930–1945 - [56]

К концу своего выступления фон Браун уже еле сдерживался. С трудом успокоившись, он сел.

Следующим взял слово доктор Тиль:

– Я должен опровергнуть утверждение, что ракетный двигатель готов для производства.

Промышленность не может выполнять малые объемы наших заказов по отдельным компонентам, необходимым для выпуска экспериментальных и опытных образцов. Она хочет как можно скорее переходить на массовое производство. А те детали, которые она выпускает, ни в коей мере не отвечают стандартам. Двигатель – исключительно сложное изделие и пока он очень далек от возможностей массового производства.

Реес сразу же поддержал его:

– Да мы постоянно сталкиваемся с отказами получаемых компонентов. В результате выпуск даже опытных образцов близок к полной остановке. Стартовые команды продолжают ждать каких– то решительных перемен. Примерно восемьдесят процентов ракет, поступающих для полевых испытаний и приемки, не проходят их и уже загромождают все производственные помещения. В последние несколько месяцев примерно девяносто процентов их поступают с нарушением графика. Теперь я твердо знаю, как должно выглядеть стандартное изделие в сборке. Я согласен, что график Дегенколба невыполним, и тоже прошу его отмены.

Я столкнулся с единым фронтом. Неужели это мои первые друзья и соратники, полные энтузиазма, которых ничего не могло разочаровать? Неужели в этих трудах у них не выдержали нервы? Что случилось с завоевателями космоса?

К моему собственному удивлению, в душе у меня царило спокойствие. Я мог справиться с этим бурлением страстей. Трудности, которые казались им непреодолимыми, на самом деле были всего лишь неизбежными проблемами, которые сопровождают начало массового выпуска, тем более таких принципиально новых изделий. И я решил изложить им свои соображения:

– Господа, трудности, с которыми, как вы считаете, справиться невозможно, мне тоже известны. Я не поддерживаю график Дегенколба, но ради сохранения мира и спокойствия запрещаю воевать с ним. В наше время, чтобы получить хоть что-то, надо предъявлять очень высокие требования. Учитывая, что у Дегенколба не было ни особых полномочий, ни статуса высокой приоритетности, он на удивление много сделал для нас.

Но теперь – точнее, в последние шесть недель – нам наконец присвоен статус высшей приоритетности, что и должно послужить твердой основой для работы по этому графику. У нас есть шанс добиться хороших результатов! Боюсь, что нам будут слишком активно оказывать помощь ради наших удобств. Например, стоило попросить, и за двадцать четыре часа нам была обеспечена противовоздушная оборона. Мы получили допуск ко всем необходимым материалам. Непрерывно пополняется персонал. За последние две недели прибыло тысяча двести человек.

В соответствии с моим приказом, отданным в конце прошлого года, я должен попросить вас снова проверить, завершены ли все конструкторские работы над долгосрочными проектами.

Вы должны окончательно прекратить разговоры, что мы не готовы, что вы не можете обеспечить своевременную поставку узлов и компонентов. Только по этой причине мы потеряли, как минимум, шесть месяцев. Мое личное мнение заключается в том, что мы давно уже достигли такого уровня конструкторских работ, который полностью позволяет начать крупную программу выпуска экспериментальных и опытных образцов.

На деле все военные изобретения надо пускать в массовое производство как можно скорее, на самой начальной стадии проектирования. Выпуск тяжелого танка «тигр» начался с карандашного наброска. И вы должны прекратить вносить одно улучшение за другим.

Беда в том, что у нас тут собрано слишком много мозгов, идеи которых толкутся и мешают друг другу. Отныне я запрещаю вносить какие– либо изменения в конструкцию ракеты, за исключением тех, которые абсолютно необходимы. Все предлагаемые улучшения должны быть проверены, если у нас будут время и материалы, и лишь потом внедрены в массовое производство. Мы должны справиться с этим заданием.

Я считаю всех вас очень талантливыми инженерами-конструкторами, но, к сожалению, вы неопытны как производственники. Источник вашей головной боли – всего лишь банальные сложности любого проекта, идущего в массовое производство. Я достаточно часто говорил вам об этом. Кто из вас хочет дополнить мои слова?

Такое желание выразил доктор Тиль. Он сидел опустив голову, то и дело закусывая губы и нервно играя карандашом. Казалось, он ничего не слышал. Когда он поднял на меня глаза, странно блеснувшие за стеклами очков, я прочел в них неуклонную решимость, а мертвенно-бледные черты его лица были полны глубокой скорби.

– Генерал, – начал он, – я в отчаянии. Месяцами нас преследуют аварии и поломки. Одна за другой. Мы так многого ждали от нашей «А-4». В существующих условиях эту работу просто невозможно выполнить. Наше изделие представляет собой летающую лабораторию, управляемую в автоматическом режиме. Ее массовое производство – это полное сумасшествие. Нам еще долго разбираться с ее конструкцией. Я даже не считаю нужным доказывать, что любая стартовая команда и после нескольких лет подготовки вряд ли сможет выполнять все свои обязанности в боевой обстановке. Это превышает способности любого солдата.