Фау-2. Сверхоружие Третьего рейха, 1930–1945 - [58]
Слушая смех этих молодых людей, которые, устремленные в будущее, с юмором воспринимали все неожиданности, что преподносила им техника, я как-то легче воспринимал все тревоги дня. Ни фон Браун, ни Штейнхоф не проявляли ни малейших признаков уныния или отчаяния. Они уже снова начали строить планы, полные безграничного оптимизма. Ближе к половине двенадцатого я, уставший от духоты дня, его забот и волнений, покинул их, но не успел сделать и нескольких шагов к одному из гостевых домиков, как взвыли сирены воздушной тревоги.
Для нас это было не в новинку. Английские летчики обычно собирались над Балтикой, после чего несли свой бомбовой груз и летели на юг, к Берлину. Мы же сидели себе тихо, как мышки в норе. Наша противовоздушная оборона имела приказ открывать огонь, только если нам в самом деле угрожала опасность воздушного налета. Но все было тихо. Вокруг лежала непроглядная темнота – за правилами светомаскировки следили неотступно.
Вдруг я заметил, что если смотреть под определенным углом зрения, то виден камуфляж черепичных крыш и на блестящее серебро полян и дорог падают густые черные тени от зданий. Полнолуние!
Меня снова охватило беспокойство. Из своей комнаты я позвонил в командный пункт противовоздушной обороны.
Мощный авиационный кулак союзников собрался над Центральной Балтикой, к северу от Рюгена. Цель полета пока неизвестна.
Я пошел спать и скоро забылся спокойной, без снов, дремотой. Но не успел уснуть по-настоящему, как внезапно пробудился.
Фью-ю-ю… бах!
Значит, Штолцель все же проводит пробные стрельбы.
Фью-ю-ю… бах! Фью-ю-ю… бах!
Задребезжали оконные стекла. Говорил же я Штолцелю – регулировать взрыватели так, чтобы они не беспокоили мирный сон Пенемюнде.
Фью-ю-ю…бах! Фью-ю-ю… бах! Фью-ю-ю… бах!
Ну и ну! Кроме того, я дал ему разрешение максимум всего лишь на пять запусков. Почему идет непрерывная стрельба? Какие можно в такой обстановке снимать точные показания? Ну, утром он от меня получит! Еще толком не проснувшись, я продолжал считать разрывы.
Фью-ю-ю… бах!
Девятнадцать, двадцать, двадцать один… Что происходит? Двадцать один? Тут что-то не так. Тут дело не в капитане Штолцеле, который вечером попросил у меня разрешения провести ночные стрельбы противотанковыми ракетами. И проснулся я, и стекла у меня задребезжали из-за разрыва отнюдь не 5-килограммового заряда 11-дюймовой пороховой ракеты.
Я мгновенно пришел в себя. Да, это бьют зенитки, это их грохот. А вот и резкие двойные удары тяжелых батарей, стоящих у озера Кёльпин и на краю аэродрома; их сопровождают приглушенные выстрелы батарей на другом берегу Пене и у Карлсхагена. С интервалами бьют легкие 20-миллиметровые орудия со своих позиций над лесом и с крыш самых высоких зданий. «Плоп-плоп-плоп» – это шлет в небо цветные вереницы трассирующих снарядов 37-миллиметровое орудие из гавани Хааз.
Воздушный налет на Пенемюнде!
Я включил лампу у кровати и сорвал телефонную трубку. Линия с командным бункером была занята. Еще бы! Выбравшись из постели, я в рекордно короткое время натянул носки и брюки. Где, черт побери, сапоги? Из всех ночей денщик выбрал именно эту, чтобы отнести их в прихожую и надраить. Придется обойтись тапочками.
Трах! Трах! Трах!
И еще три удара!
Со звоном вылетело наружное стекло окна. С покатой крыши на землю с грохотом посыпалась черепица. Нельзя терять времени. В долю мгновения – китель прямо на пижаму. Теперь плащ, фуражку, перчатки и портсигар. Потушить свет и – бах!
Ну и взрыв! Должно быть, бомба упала неподалеку. На этот раз вылетели все стекла и с крыши посыпалась оставшаяся черепица. Наружу рухнул вырванный с корнем косяк двери. Я перескочил через него. Стеклянная дверь вестибюля была сорвана с петель и лежала на груде осколков своих зеленоватых освинцованных стекол. В мягких тапочках ступать по ним было непросто. Тяжелая дубовая наружная дверь была отброшена взрывом и лежала на ступенях, ведущих к садовой дорожке.
Я стоял как громом пораженный. Картина, представшая перед моими глазами, была полна страшной и зловещей красоты. За розоватой дымной завесой, приглушавшей цвета и краски, развертывалось невероятное зрелище. Мимо меня летели облака искусственного тумана. Повсюду вздымались огромные языки пламени. Сквозь рваную пелену дыма просвечивала полная луна, бросая свет на сосновый лес, дороги и заросли кустарника. Все было как сахарной пудрой запорошено белым песком. Сквозь подсвеченный кроваво-красными сполохами туман зловещими тенями возникали и терялись, насколько я мог различить, строения административного корпуса, помещения для чертежников и конструкторов, здание столовой. По усеянному звездами ночному небу метались лучи прожекторов.
Пока изумленный взгляд не мог оторваться от этого зрелища, в ушах непрерывно звучали треск и грохот зенитных пушек, громовые разрывы бомб, звон разлетающихся осколков и ровный гул четырехмоторных бомбардировщиков.
Всего в нескольких метрах от себя, рядом с бетонным убежищем, я увидел какие-то фигуры и узнал в них фон Брауна и министерского советника Шуберта.
– А я подумал, что вы обо мне забыли! – крикнул я им.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.