Фарватерами флотской службы - [4]

В 1929 году контр-адмирал Дмитриев участвовал также в известном переходе линейного корабля «Парижская коммуна» (впоследствии «Севастополь») и крейсера «Профинтерн» с Балтики на Черное море.

А кто из старого поколения моряков не знает преподавателя мореходной астрономии Б. П. Хлюстина! По его учебникам не одно поколение штурманов постигало искусство определения места корабля по небесным светилам. А на разработанной им теории зиждутся современные навигационные комплексы.

Так вот, с помощью отличных педагогов мы освоили теоретические законы кораблевождения, закрепили их во время практических плаваний. За годы учебы я, например, проходил практику на Черном море — на линкоре «Парижская коммуна» и на крейсере «Красный Кавказ», на Балтийском море — на крейсере «Аврора», и на учебном корабле «Комсомолец».

Однако никто из моих сверстников ни разу не вышел в море на подводной лодке. Мы имели довольно общее понятие о сущности и особенностях прокладки пути корабля на глубине. Один раз, в 1938 году, в порядке знакомства мы посетили подводную лодку «Декабрист» в Севастополе. Хорошо помню, какое сильное впечатление произвел этот огромный подводный стальной корабль.

Правда, те, кто изъявил желание служить на подводных лодках, после выпуска из училища и сдачи государственных экзаменов, были направлены на двухмесячные классы переподготовки и там получили некоторые знания по основам подводного плавания, использованию оружия, тактике подводного боя. Но все же этих знаний было недостаточно, чтобы в полной мере отвечать требованиям, которые, как правило, предъявляются к подводникам-штурманам.

Вот почему наряду с изучением своего корабля я стремился при любом удобном случае выйти в море на лодке, которая не находилась в ремонте. Так, несколько выходов было совершено мною на «С-101». Лодка эта новее нашей «щуки», быстроходнее. Однако оборудование штурманской боевой части — идентичное.

Штурманом там служил мой ровесник Михаил Чуприков. Передо мной у него было одно преимущество: он уже совершил несколько походов и обрел практику подводных плаваний. Поэтому, когда я выходил в море с Чуприковым, то старался перенять все, в чем он меня опередил. Несколько раз удалось выйти в море и на новейшем в то время подводном крейсере «К-3».

Подводные лодки типа К XIV серии конструкции М. А. Рудницкого начали строить перед войной. Пожалуй, это были самые совершенные подводные крейсера периода второй мировой войны. Они имели водоизмещение 1450 тонн, шесть носовых и четыре кормовых торпедных аппарата, две 100-миллиметровые и две 45-миллиметровые пушки. Такие подводные крейсера обладали надводной скоростью хода до 23 узлов, подводной — 10 узлов, могли взять на борт 24 торпеды и 20 мин.

Подводной лодкой «К-3» командовал капитан-лейтенант К. И. Малофеев. Мне он казался образцовым командиром.

Особое удовлетворение я испытывал, когда подводный крейсер, мощно рассекая волну, мчался с большой скоростью… Подводная лодка «К-3» с группой других перед самой войной была переведена на Северный флот, где и приняла участие в боевых действиях.

Вот на таких кораблях я и постигал практические навыки подводного кораблевождения. Но это было позднее. Я невольно забежал вперед, а потому вернусь к прерванному рассказу.

К моменту выхода «Щ-310» из ремонта у меня уже были некоторые практические навыки, хотя до полноценного специалиста было еще далеко.

После проведения ходовых испытаний и определения маневренных элементов корабля на мерной миле нас отправили к месту постоянного базирования в Таллин.

Здесь находилась 2-я бригада подводных лодок, которой командовал капитан 2 ранга А. Е. Орел. В бригаду входили два, как их называли, «щучьих» дивизиона и один дивизион малых лодок серии М. Нашим дивизионом командовал капитан 3 ранга М. В. Федотов.

Следует заметить, что боевая подготовка в те последние перед войной месяцы была весьма интенсивной. На берегу мы были редкими гостями. Главным образом находились в море.

Усиление интенсивности боевой учебы во многом связывалось с именем Народного комиссара Военно-Морского Флота Николая Герасимовича Кузнецова. Участник войны в Испании, он хорошо понимал, как важно это для будущего.

С большим напряжением трудились все экипажи лодок нашего дивизиона. Комдив капитан 3 ранга М. В. Федотов был человеком строгим. Благодаря его бескомпромиссной требовательности на лодках поддерживался образцовый порядок. Особенно жестко он добивался, чтобы каждый механизм, каждый инструмент и аварийное имущество всегда были на своем месте, в исправности и готовности к использованию.

Впоследствии, в минуты смертельной опасности, когда на лодку сыпались глубинные бомбы, когда ходуном ходил весь набор прочного корпуса и из образовавшихся щелей в нем кинжальными струями хлестала вода, мы не раз с благодарностью думали о комдиве, приучившем нас к строгому порядку. В неимоверном грохоте, а зачастую и в кромешной тьме каждый член экипажа быстро мог отыскать нужный инструмент, подпору, чоп[2], чтобы бороться за живучесть корабля.

Вот и 12 июня, в тот самый день, о которого я начал свой рассказ, «Щ-310» выходила в море, чтобы продолжить совершенствование действий экипажа, отработать ряд новых учебно-боевых задач. В привычном ритме тянулась походная жизнь: вахты, учения, тренировки. Большую часть времени находились под водой.