Фарватерами флотской службы - [3]

В береговой базе бригады подводных лодок я, как и требовал того Корабельный устав, представился тогдашнему командиру «Щ-310» капитан-лейтенанту Павлу Александровичу Морозову.

— Вам повезло, — сказал командир. — Лодка в ремонте, так что есть редкая возможность изучить ее досконально. Не советую терять времени. Засучивайте рукава и отправляйтесь в отсеки, в трюмы, на боевые посты.

Под началом Морозова я прослужил недолго, но его совет изучать лодку досконально выполнял с большим старанием. Наша «Щ-310», или, как ее называли собственным именем, «Белуха», являлась представителем второй серии советских подводных лодок. В ней были воплощены последние для того времени достижения отечественного кораблестроения.

А первыми советскими подводными лодками, входившими в строй в начале тридцатых годов, были лодки серии Д, или «декабристы». В разработке их проектов и проектов последующих серий принимали участие конструкторы судостроительной промышленности и сотрудники различных институтов Военно-Морских Сил. Непосредственно руководили этим большим делом виднейшие советские ученые-кораблестроители А. Н. Крылов, П. Ф. Папкович, К). А. Шиманский.

Без преувеличения можно сказать, что выдающуюся роль в разработке первых и последующих серий отечественных подводных лодок сыграло конструкторское бюро, возглавляемое в течение ряда лет Б. М. Малининым. Под его руководством выросли опытные кадры конструкторов и строителей советских подводных лодок.

Вообще-то, имелось несколько модификаций лодок типа Щ. Однако по своим боевым возможностям, по тактико-техническим показателям они примерно были одинаковыми. В отличие от «декабристов» «щуки», как их называли в быту, строились полуторакорпусными: легкий корпус не охватывал полностью, а прикрывал две трети длины прочного корпуса, по бортам имелись були, в которых находились главные балластные цистерны.

На вооружении «щук» было шесть торпедных аппаратов. Четыре — в носу и два — в корме. Общий запас — десять торпед. Имелась на лодках также артиллерия: две 45-миллиметровые пушки. Лодки обладали хорошими мореходными качествами. Дальность их плавания составляла 5 тысяч миль. Автономность по спецификации 20 суток. Однако скорость была недостаточной: 12 узлов в надводном положении и 8 — в подводном. Забегая вперед, надо сказать, что славные советские подводники, перекрывая технические возможности, довели автономность плавания «щук» до 60 суток!..

Условия для того, чтобы хорошо изучить корабль, были действительно благоприятными. Ежедневно с утра надевал комбинезон и отправлялся на лодку. В период ремонта доступ к системам, механизмам, приборам более легкий, нежели в то время, когда лодка участвует в кампании. Кроме того, механизмы и системы можно было изучать в разобранном виде.

С блокнотом и карандашом в руках чуть ли не на животе я ползал по самым недоступным местам: буквально руками прощупывал системы погружения и всплытия, аварийного продувания, трюмно-балластные, системы воздуха высокого и среднего давления. Зарисовывал электросхемы, тщательно изучал устройство аккумуляторных батарей, способы их зарядки.

Для того чтобы грамотно разбираться во всей технике, требовались, разумеется, инженерные знания». Таких знаний в училище мы не получили, однако существенную помощь оказали товарищи по службе. В первую очередь командир электромеханической боевой части старший техник-лейтенант Михаил Сергеевич Кувшинов. Он помог мне не только хорошо изучить корабль, научил по памяти вычерчивать любую магистраль, но и приобщил, я бы сказал, к великому таинству, благодаря чему я проник в сущность действия всех систем и механизмов при погружении и всплытии, а также освоил варианты их переключения в сложных аварийных ситуациях.

В общем устройство лодки я постиг. Сложнее пришлось с практическим освоением своих прямых штурманских обязанностей, с практикой подводного кораблевождения.

Почему так произошло? Дело в том, что в военно-морском училище в те годы основной упор в обучении будущих флотских командиров делался все же на подготовку к плаванию на надводных кораблях. Педагоги у нас были замечательные. Так, преподаватель устройства мореходных инструментов Н. А. Сакеллари известен как один из виднейших штурманов. В 1905 году, во время перехода 2-й Тихоокеанской эскадры с Балтики на Дальний Восток, он исполнял обязанности штурмана на эскадренном броненосце «Орел».

Не одно поколение советских моряков с благодарностью вспоминает преподавателя навигации контр-адмирала И. Н. Дмитриева. Иван Николаевич был штурманом на военном транспорте «Анадырь», участвовал в походе 2-й эскадры и Цусимском сражении. Кстати, это единственный корабль из эскадры 3. П. Рожественского, возвратившийся обратным маршрутом вокруг Африки в Кронштадт.

В те годы, после выхода книги А.С. Новикова-Прибоя «Цусима», мы, курсанты, не раз обсуждали обстоятельства и причины гибели русской эскадры. Узнав, что Иван Николаевич был участником этого боя, попросили рассказать о нем.

Иван Николаевич, под влиянием воспоминаний, растрогался. Помню такие его слова: «Когда в дыму сражения мы обнаружили гибель броненосца «Ослябя» поспешили товарищам на помощь, но нас атаковали японские миноносцы и открыли огонь крейсера. Спасибо матушке-«Авроре», она своими меткими залпами отогнала японцев, благодаря чему многих ослябинцев удалось спасти».