Фартовое дело - [9]

И Никита решительно стал натягивать брюки.

— Гм… — удивился отец. — Никак, на свидание собрался?!

— Какое еще свидание? — в дверях комнаты возникла еще и мама. — У тебя же завтра экзамен!

— Ну и что? — пробурчал Никита. — Мне развеяться надо. И потом, сами говорили, что я мало бываю на воздухе. Вот и проветрюсь немного.

— В девять вечера? — взволнованно вопросила мама. — Когда же ты собираешься быть дома, интересно?

— Завтра утром, — ответил Никита, нахлобучив шапку.

— Та-ак… — с легкой завистью произнес папа. — Это что, серьезно?

— Да, — ответил Никита, завязывая шнурки, — это очень серьезно…

— Господи, да ты хоть скажи телефон! — завопила мама. — На улицах стреляют…

Никита мог бы ответить, что тут покамест не Чечня, но решил на это времени не тратить и быстро выскользнул за дверь.

На то, чтобы добраться до магазина «Хлеб» около аптеки, ему потребовалось не более пяти минут. Встал чуть в стороне от дверей, огляделся. Магазин был уже закрыт, народу на улице почти не было, и ни справа, ни слева никого похожего на Светку не просматривалось. Никита взглянул на часы. Нет, если он и опоздал, то не сильно, минуты на полторы-две.

Но в это время за его спиной послышался легкий щелчок, и дверь магазина «Хлеб» приоткрылась. Незнакомый мужской голос негромко, но требовательно сказал:

— Заходи!

Никита миновал стоявшего за дверью крупного парня в униформе какой-то охранной службы и прошел в торговый зал, освещенный неярким дежурным светом. Охранник задвинул засов и молча указал Никите на дверь, ведущую в подсобные помещения. Потом подвел к выходу на пресловутое заднее крыльцо, выводившее во двор, и кивком указал на «Мерседес-600» с тонированными стеклами, урчавший мотором перед самыми ступеньками. Правая задняя дверца приглашающе открылась, и Никита влез в салон.

Булочка, одетая в пышную меховую шубку темного цвета, с распущенными по плечам пышными, несколько взвихренными волосами, выглядела шикарно. Никита робко уселся на краешек сиденья и закрыл за собой дверь.

— Молодец, — похвалила Светка, — хороший мальчик. И ждать не заставил, и «хвостика» за тобой нет… Ну, поцелуй тете ручку.

И она с царственной элегантностью протянула Никите запястье левой руки, на котором тикали маленькие часики из червонного золота, сделанные в форме ажурного ларчика. А на пальчиках с остренькими ноготками, покрытыми темным лаком, оттенок которого в полутьме был почти не различим, мерцали перстенек и колечко с камушком. Никита осторожно взялся за эти пальчики и легонько прикоснулся губами к надушенному запястью.

— Поехали! — скомандовала Булочка, нажала какую-то кнопочку, и заднее сиденье оказалось отделено от остальной машины непрозрачной и звукоизолирующей перегородкой.

— Не бойся, — сказала Светка, выдвигая пепельницу, — это не похищение. Просто захотелось тебя увидеть…

— А я думал, у тебя ко мне дело, — произнес Никита довольно спокойным голосом.

— Дело тоже есть. Кури! — Светка угостила Никиту сигаретой и дала огоньку с какой-то штучной зажигалки. Когда Никита затянулся, Булочка стряхнула пепел и произнесла задумчиво:

— И все-таки что-то не то…

— Что «не то»? — спросил Никита.

— Не так я себе нашу встречу представляла. Не так!

— А какой ты ее хотела увидеть?

— Понимаешь, когда ты мне руку целовал, я поняла, что ты меня боишься. И прибежал не потому, что ждал, а потому что испугался, верно?

— Раб должен бояться госпожу… — попробовал отшутиться Никита, но потом сказал вполне серьезно: — Конечно, Свет, я тебя боюсь.

— Спасибо, что не соврал. Жаль, а я думала, тогда, на «Черном полигоне», у нас что-то настоящее начинается… Ошиблась, да? Я всегда ошибаюсь…

— Не совсем, — потупился Никита. — Там действительно что-то началось. Только я еще не понял, что. И когда пойму — не знаю.

— Ладно, — вздохнула Светка. — Отношения можно и потом выяснить. Может, и правда сначала о деле побеседуем?

— О деле так о деле.

— У тебя сейчас каникулы начинаются?

— Завтра, если разрешишь, сдам последний экзамен — и свободен.

— Разрешу я тебе экзамен сдать… Если еще подзубрить надо, могу даже домой отвезти.

— Нет, я в последний день перед экзаменом только до семи вечера учу. И родителей предупредил, как ты сказала, чтоб ночевать не ждали.

Светка хмыкнула, пустила дымовое колечко:

— Послушный — сил нет… Ну, об этом после. Короче, послезавтра ты — вольная птица?

— Да. На две недели.

— Совсем здорово. Ехать куда-то собирался?

— Нет, дома сидеть. А что, надо куда-то поехать?

— Пока не знаю. Возможно, и придется. Но сначала надо будет съездить вот по этому адресу. — Светка подала Никите розовый квадратик бумаги для заметок. — Живет там довольно молодой дедушка, шестидесяти восьми лет, генерал-майор авиации в отставке Белкин Юрий Петрович. Надо будет представиться корреспондентом нашей областной газеты — удостоверение у меня для тебя уже готово, можешь полюбоваться. Ксива солидная: «Постоянный корреспондент по Москве и Московской области»…

— Что-то не слыхал, чтоб у областных газет были свои посткоры в Москве.

— Ты много чего не слыхал. У всех нет, а у нашей — будет. Не бойся, проверять этот дед вряд ли станет, а если, допустим, все-таки позвонит туда, в газету, ему ответят то, что надо. Потому что газета эта — моя. Я ее купила. Называется она по-старому — «Красный рабочий».