Фарт - [175]

Как только подали сходни, Старовойтов, Клочковский и Чупров отправились в штаб флота. Команду спустили на берег перед обедом, и на лодке осталась одна вахта.

— По кружке пива, братва? — предложил Сударышин, едва люди ступили на берег.

У всех после успешно проведенной операции было отличное настроение.

Пивной ларек находился поблизости от порта, к нему можно было подняться по береговой круче, напрямик. Сударышин в две секунды уломал часового у выхода из порта, и он пропустил матросов, поверив, что они никуда не разойдутся, а только выпьют по кружке пива, так как, в самом деле, кому охота попадаться патрулю без увольнительных записок.

В ларьке оказалось только пять кружек, и, дожидаясь своей очереди, Бухвостов глянул вверх и в начале спуска увидел человека в соломенной шляпе и кремовом чесучовом пиджаке. Небольшая бородка обрамляла лицо прохожего, поблескивали на солнце его очки с золотыми дужками. Человек был незнакомый, но что-то неуловимое в повороте головы привлекло внимание Федора. Он стал следить, как прохожий спускается по каменным плитам вдоль изгороди. Человек шел, поглядывая вниз, на бухту, и снова что-то неуловимо знакомое показалось Федору в том, как прохожий поворачивает голову.

В это время Сударышин допил свое пиво и передал кружку сидельцу. Покуда сиделец наполнял ее, человек в чесучовом пиджаке приблизился. Буфетчик наполнил и протянул Федору пиво. В этот момент с необъяснимой отчетливостью Федор почувствовал, что человек в чесучовом пиджаке — Ефим Двибус. Федор кинулся к нему со всех ног. Сиделец так и остался за прилавком с протянутой кружкой, не понимая, что произошло с моряком.

С предельной быстротой, на какую был только способен, Федор бежал, припадая на поврежденную ногу. Двибус даже не успел заслониться. С разбегу Федор размахнулся и сильным ударом сбил бывшего боцмана с ног. Бородка его отклеилась с одного бока. Очки слетели, и рассыпались искрами стекла на каменных плитах тротуара. В следующее мгновение Двибус вскочил, увернулся от второго удара, и, так как внизу стояли матросы, а далеко наверху прохаживался городовой, отрезая путь к отступлению, шпион, не раздумывая, перемахнул через каменную изгородь и ринулся вниз с береговой кручи.

— Держи! — закричал Бухвостов и прыгнул за ним. — Братцы, держи! — кричал он, скатываясь вниз в облаках песка и пыли.

Товарищи Бухвостова как попало поставили свои кружки на прилавок ларька и один за другим бросились на подмогу.

Двибус — он же Эрнест Мюнг — мчался вниз. Чесучовый пиджак его распахнулся, полы трепались по ветру. Соломенная шляпа слетела с головы и, опережая хозяина, колесом покатилась с кручи. Двибус прыгал, срывался, скользил. Только теперь он понял, что Конашевич не исполнил приказа и не уничтожил Бухвостова. Но сейчас думать об этом было поздно.

Федору мешала больная нога. Он отставал.

— Давай, Федор, жми! — закричал Сударышин.

Почему Федор погнался за человеком в чесучовом пиджаке, Сударышин не знал, да это сейчас его не интересовало. Раз товарищ погнался за прохожим, значит, тот этого заслуживал. В таких случаях Сударышин не привык долго размышлять.

Двибус-Мюнг оглянулся. Матросы обходили его справа, и он, достигнув пологого ската внизу кручи, побежал вдоль берега. Какое-то препятствие впереди заставило его приостановиться. Секунду он колебался, затем свернул к воде. Когда Федор следом за ним пробежал вдоль берега, он увидел, что смутило Двибуса: то были Семен Журик и Петр Гребень, которые шли к воде со свертками белья; хозяйственные моряки тотчас по приходе на базу затеяли стирку. Они оба бросили свое белье и кинулись наперерез преследуемому, и теперь у того не было другого пути, кроме дорожки к деревянной пристани. Он заметался перед ней, не зная, куда податься. Погоня приближалась. Круг суживался.

В последний раз Двибус-Мюнг глянул по сторонам и побежал на пристань. Матросы сомкнулись позади. Он был в ловушке.

Он добежал до конца пристани, остановился, глянул назад и, скинув пиджак, прыгнул в воду.

Матросы столпились у края пристани. Преследуемый ими человек из воды не показывался. Журик запрыгал на одной ноге, сбрасывая сапог.

— Погоди, пускай вынырнет, — сказал Сударышин.

Прошла минута, две, три. Человек не показывался. Вода успокоилась, над тем местом, где он нырнул, разошлись пузыри.

— Ну-ка, братва, тащи багор! — скомандовал Сударышин.

Петр Гребень притащил багор.

Сударышин присел на корточки и опустил багор в воду. Он стукнул о что-то твердое. Сударышин ткнул багром сильнее. Под водой показалась и всплыла затопленная шлюпка. Через секунду она затонула вновь.

— Амба, — сказал Сударышин. — Он разбился о шлюпку!

Журик потянулся к голове и снял бескозырку.

— Накройся, балда, — сказал Федор, — собаке собачья смерть! Пусть он в подводном царстве потолкует со своим приказчиком.

Моряки вернулись на пирс, у которого пришвартовался заградитель. Еще издали они увидели незнакомых часовых, стоявших по обе стороны сходен. Когда моряки подошли ближе, на палубе «Спрута» показался старший офицер, за ним вылезло три незнакомых чина в жандармской форме. Один из них держал в руках матросский сундучок. Позади следовал боцман Ляпунов.