FAQ по индустриальной культуре (Версия 1.3 от 28.10.1997) - [9]

Шрифт
Интервал

Конечно, интерес к "антисоциальным" темам со стороны индустриальных артистов был вызван не только желанием показать аморальные стороны жизни. Они разрушали современный болезненный социум и внимательно изучали все, что можно было бы взять на вооружение, а также с помощью чего можно было бы лучше понять механизмы этого социума.

4.6. "Классический industrial"

В 70-х "industrial" не существовал, как музыкальный стиль. Все тогдашние индустриальные группы развивали собственное музыкальное направление, из некоторых этих направлений впоследствии развились музыкальные стили, сейчас составляющие "industrial". Принадлежность к индустриальной культуре определялась не игрой в определенном музыкальном стиле, это был своего рода клуб или движение артистов (по аналогии с сюрреалистами или дадаистами начала века), объединенных на идеологической почве (хотя также можно говорить и об эстетической близости). Из-за этого среди некоторых западных исследователей (к примеру Peter Werner {boe666@u.washington.edu} или Greg Clow {stained@interlog.com} распространена позиция (придерживаюсь ее и я), что, что оригинальный, "настоящий" "industrial" включал в себя ограниченное и довольно небольшое количество групп и артистов и прекратил свое существование с распадом первой индустриальной группы Throbbing Gristle (об этом подробней немного позже). Все, что дальше "пост-индастриал". Поэтому и раньше и дальше в тексте под словом "industrial" я подразумеваю именно "классический индастриал", а современные пост-индустриальные стили называю их собственными именами.

29 мая 81-го года в Сан-Франциско состоялся последний концерт "индустриальной группы #1" Throbbing Gristle. Журналистам был разослан пресс-релиз, в котором говорилось, что "миссия окончена", индустриальная эра подходит к концу, наступает пост-индустриальная эпоха и время менять стратегию. Из осколков Throbbing Gristle образовалось две новые группы. Крис Картер и Кози Фанни Тутти основали собственный проект Chris & Cosey и занялись "техно" и "synth-pop'ом" (и под названием Creative Technology Institute (CTI) — "эмбиентом"), а Дженезис Пи-Орридж и Крис Картер, при участии еще нескольких музыкантов — Psychic TV и псевдо- или даже анти-религиозную секту Thee Temple Ov Psychic Youth (Храм Душевной Юности). Вскоре из Psychic TV выделились группы Skidoo 23, Current 93 и Coil. В 82-м году Cabaret Voltaire покинул один из трех участников проекта Крис Уотсон (Chris Watson), создавший через несколько лет собственный проект The Hafler Trio, ориентированный на "конкретную музыку". После его ухода Cabaret Voltaire также переориентировались на эксперименты в области техно-музыки. И наконец в 83-м году SPK издали манифест "Пост-индустриальная стратегия", в котором говорилось: "Прошло несколько десятилетий, в течение которых наиболее точное название для западной культуры — "индустриальная". Начиная с потребительского кризиса 30-х, мы изменились и превратились в социальную структуру, в которой доминирующим является не производство, а воспроизводство, не эквивалентность, а замена, не товар, а модель. Мы живем в пост-индустриальном мире. Нет больше мира, в котором весь труд поддается взаимозамене и теряет свою исключительность, а есть мир, в котором труд и досуг неразделимо переплетаются. Нет купли и продажи культуры, но все культуры симулируют друг друга."

Кто же составлял "классический индастриал"? Принято составлять этот список из трех групп. Первая состоит из артистов, записывавшихся на лэйбле Industrial Records, вот они: Throbbing Gristle, Cabaret Voltaire, Leather Nun, Monte Gazazza, Clock DVA, SPK, Elizabeth Welsh, Thomas Leer, Robert Rental, Dorothy. Вторая группа это артисты, упомянутые в книге "Industrial culture handbook", изданной в 83-м году и считающейся классическим трудом на эту тему. В этой книге упоминается и часть артистов, входящих в первую группу, но к ним добавляются еще следующие: Rhytm & Noise, Boyd Rice, Z'ev и Johanna Went. И третья группа, хуже всего поддающаяся учету — те артисты из нового индустриального поколения, которые застали "классический индастриал" и как бы легитимизироваться. Видимо неполный список этих артистов таков: Einstuerzende Neubauten, Laibach, Whitehouse, Test Dept, Mark Shreeve, Steve Reich, AMM, Fad Gadget, Hula, Daniel Miller, Nurse With Wound, Merzbow.

5. Музыкальные стили в индустриальной и пост-индустриальной музыке

5.1. Percussion Industrial

Как и явствует из названия, в основе этого стиля лежит игра на перкуссионных инструментах. В качестве таковых обычно используются нетрадиционные немузыкальные предметы от пустых железных бочек и тележек из супермаркета до сложных металлоконструкций собственного изготовления. Элементы этого стиля присутствуют у многих индустриальных групп, однако в чистом виде встречается достаточно редко.

Что послушать: Z'ev "Salts Of Heavy Metals", "Production & Decay Of Spatial Relations", "F.F.F.", Einstuerzende Neubauten "Kollaps", "Halber Mench", "Haus Der Luege", Test Dept. "The Unacceptable Face Of Freedom", "Brith Gof: Gododdin", Les Tambours Du Bronx "Ca Sonne Pas Beau Un Bidon?!?".


Рекомендуем почитать
Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.