— Ох, Уилл, ну конечно же я счастлива, но я не рассказала тебе всего.
И она рассказала ему, что произошло в аэропорту ранним утром.
— И ты думаешь, что он ждал именно тебя? — спросил Уилл.
— У меня нет ни малейшего сомнения, что именно меня. Ведь никто в Стокгольме, кроме тебя, не знал, что кто-то по имени Рул должен прибыть сюда. Неужели ты не понимаешь, что это значит?
— Надо полагать, что кто-то снабжает информацией.
— Точно. И информация идет от кого-то из Вашингтона.
— Кто знал, что ты должна приехать?
— Даже не знаю, на кого и думать; да у меня и нет возможности проконтролировать, кто кому что сказал. Тем не менее, кому-то очень не хочется, чтобы я встретилась с Карлссоном.
— Но может, какая-нибудь мыслишка есть?
Рул пустилась в объяснения насчет «Сноуфлауэра».
— И это операция, за которую отвечает Саймон. И он страшится, как бы об этом не стало известно. И он пытается выжить меня из управления.
— Иисусе, Кэт, но ты же не думаешь, что он прибегнет к убийству, чтобы тебя не было в Управлении?
Она покачала головой.
— Нет, по крайней мере, не по личным мотивам.
— А какие же еще мотивы могут быть?
— Ну, хотя бы этот «Сноуфлауэр». Саймон серьезно не хотел бы, чтобы на эту операцию пролился хоть какой-нибудь свет. Но Саймон не стал бы убивать меня ради спасения собственной карьеры. Во всяком случае, карьеры в Управлении.
Высказался Аппичелла:
— Я думаю, может, что-то неладно в королевстве Датском.
— Я как раз думала об этом, — сказала Рул. — Когда Саймон возглавлял римский центр — там-то мы и познакомились, чтобы вы знали — он дружил там с одним из советского посольства. Они немало выпили вместе. И в этом нет ничего необычного в нашей работе. Если кому-то из наших людей удается подружиться с одним из их людей, иногда это приводит к тому, что того мы можем завербовать.
— А иногда случается и наоборот, — медленно сказал Уилл.
В дверь постучали. Официант вкатил столик на колесиках и захлопотал вокруг, сервируя. Он включил телевизор.
— Не хотите посмотреть кое-что весьма волнующее? — спросил он. — Гляньте.
Рул, Ли и Аппичелла уставились на экран телевизора. Съемки велись с вертолета. В правом верхнем углу экрана виднелась неподвижная советская подводная лодка класса «Виски». Остальная часть экрана была усеяна различными шведскими военными кораблями.
— Никто из нас не понимает по-шведски, — сказала Рул официанту. — Где это произошло?
— Это на маленьком островке Хоггарн, что в архипелаге. Всего лишь семь или восемь километров от Стокгольма.
Он подошел к письменному столу и достал туристскую карту Швеции.
— Примерно вот тут, — сказал он, показывая. — Подлодка здесь уже с самого раннего утра.
Он ушел, оставив их рассматривать карту.
— Ну, — наконец сказала Рул, — вот и началось.
Трина Рагулина первый раз на этой неделе явилась на работу. Синяки на ее лице уменьшились до таких размеров, что легко скрывались макияжем, на других частях тела с синяками тоже обстояло дело получше. Она уже могла ходить не ощущая боли.
Ее направили в то здание комплекса штаб-квартиры, где ей еще не приходилось бывать. Когда она оказалась внутри этого здания, то обнаружила, что это одна большая комната, похожая на зал, с длинными ярусами письменных столов с телефонами и с компьютерными терминалами, и все это развернуто лицом к стене с тремя большими экранами. Центральный экран занимала огромная карта всего Балтийского региона, покрытого дюжинами отметок — в Швеции и Польше, Литве, Латвии и Эстонии, очевидно, обозначающих различные виды воинских подразделений — воздушных, бронетанковых, морских, подводных и сухопутных. Она удивилась, увидев, что один из значков, изображающих советскую подлодку, помещается в Стокгольмском архипелаге, всего лишь в нескольких километрах от самого города. В центре этого зала, за письменным столом, на котором не было ничего, кроме телефонного коммутатора со множеством кнопок и единственного белого аппарата, сидел Майоров.
— Мы принимаем передачу шведского телевидения, — позвал кто-то Майорова.
— Переключите ее на экран номер три, — ответил Майоров.
На правом экране появилось изображение, и к изумлению Рагулиной, это был Ян Гельдер. Его снимали с отдаления, стоящим в боевой рубке подлодки. Рядом с ним были и другие мужчины, но она их не узнавала. Кадр сменился, и она увидела общий план местности, снятый с воздуха. Была видна субмарина и окружающее ее множество кораблей.
— Трина! — окликнула ее секретарша Майорова. — Будешь отвечать за камбуз, вон там, в центре. Приготовишь кофе и поесть, если кто-нибудь захочет.
Она прошла в открытый камбуз, стоящий прямо в центре этого зала, достала полуфабрикаты и занялась делом. Она знала о планах вторжения, поскольку проработала в штаб-квартире уже больше года, и хотя уже с неделю отсутствовала, от Гельдера она также знала, что оно вот-вот начнется. Тем не менее, ее взволновала мысль о том, что это началось, а уж то, что Гельдер оказался в центре событий, просто ошеломило ее. Она принесла поднос к столу Майорова.
— Благодарю вас, Рагулина, — спокойно сказал он, улыбаясь ей. — Рад, что вы вернулись. Надеюсь, хорошо отдохнули.
