Фантомные боли памяти (Тифлис-Тбилиси) - [7]
Справедливости ради хочу заметить, что это не самое смешное объявление в моём городе. В конце Пушкинской улицы на витрине маленькой мясной лавки периодически появлялось объявление, написанное от руки и пришлёпнутое к стеклу хлебными мякишами: «Прадаёца свежи барани ум» — и всем понятно, что в лавку привезли свежие бараньи мозги.
Когда лет десять назад я приехала в Тбилиси и прошлась по знакомым улицам, на месте магазинчика Цхонебули стоял новенький павильон с малопривлекательным, незапоминающимся названием. Заглянула — оказалось, это рекламное агентство. В какой же степени нужно быть равнодушным к прошлому своего города, подумала я, чтобы не воспользоваться таким подарком судьбы и не назвать своё агентство «Цхонебули»! Вдобавок, это продемонстрировало бы профессионализм рекламистов. Но, увы…
К слову сказать, в тот же мой приезд в Тбилиси я ехала на машине от старого района Майдана, собираясь выйти именно в этом месте, но забыла название улицы, образующей угол с улицей Леселидзе. Я обратилась к водителю с просьбой остановиться возле бывшего магазина Цхонебули. Неожиданно колёса вильнули в сторону, машина резко затормозила, а пожилой шофёр, не выпуская из рук руль, повернулся на 180 градусов, лицом ко мне, и, вытаращив глаза, удивлённо спросил: «Ва-а-а! Тэбэ что, сто лет?» Даже в экстремальной ситуации тбилисцы не теряют чувства юмора.
Мы с папой поворачиваем налево и спускаемся по Чалаубанской улице — той самой, название которой я так опрометчиво забыла спустя годы, — к небольшой, удивительно красивой площади, чуть наклонной, как площадь Кампо в Сиене. Конечно, это сравнение пришло мне в голову позже, когда я путешествовала по Тоскане, открывая в каждом её городе что-то общее — пусть даже небольшие черточки — с моим Тифлисом.
Площадь в довоенные годы называлась Экзархской, потому что здесь, в своей резиденции, жил экзарх, глава Грузинской православной церкви. Позже там поместили городское управление милиции, а площадь назвали именем Бебеля, хотя ни экзархом, ни милиционером он не был.
В центре площади — небольшой парк, но мы называем его садиком. Вообще, в Тбилиси принято называть садами то, что в Москве именовалось бы парком: сад «Муштаид», сад «Стелла», сад «Арто», Александровский сад, наконец, сад Гофилэкта, летнего филармонического театра.
Именно в саду Гофилекта, примерно осенью 1944 года, я впервые увидела пленных немцев. Они что-то строили или ремонтировали там, ограждённые от гулявших редкой металлической сеткой. Мы с кузиной перекидывались теннисным мячом и случайно забросили его за ограду. Подошли к строительной сетке, хотели попросить вернуть нам мяч, а с той стороны уже направлялся к нам светловолосый, голубоглазый юноша с нежным румянцем на совсем ещё детском лице. Он улыбнулся и перебросил нам мяч. Кузина поймала его, поблагодарила, а я, как истукан, стояла и во все глаза смотрела на этого мальчика, немца, фашиста, и думала: неужели это он мог убить моего дядю Сашу, ранить Германа Хуцишвили и оставить его на всю жизнь инвалидом на одной ноге, убить мужа моей тёти, обездолив двух её сыновей, моих двоюродных братьев? Я понимала, что должна ненавидеть его и обязательно сказать ему, какой он гадкий фашист и преступник, — ведь я довольно сносно объясняюсь на немецком — но ничего похожего на ненависть в душе или в сердце (кто знает, где, в каком органе таится ненависть?) не могу отыскать. А пленный немец всё улыбается, улыбается и говорит, тыча себя пальцем в грудь: «Вилли! Вилли!»
В нашем экзархском садике нет никаких ограждений, только кустарник окружает его территорию. Дорожки и узенькие тропинки посыпаны толчёным кирпичом. Нас из окрестных домов приводят сюда родители и оставляют дышать свежим воздухом, играть, знакомиться друг с другом. Здесь есть столики, за которыми мы играем в шашки, шахматы, «блошки», — всё можно получить в небольшом киоске напрокат. Там же можно попросить вкусную булочку, небольшую бутылочку кефира. Денег у нас с собой нет, но когда за нами приходят родители, они расплачиваются с киоскёром, а уж она знает, сколько булочек съел Кока, сколько бутылочек кефира выпила Натуся…
Когда пройдут годы, мы вырастем и станем школьниками, некоторые из нас не перестанут приходить сюда. Совсем иной соблазн влечёт нас в этот садик: через дорогу, в старинном доме, на первом его этаже всегда распахнуто окно, откуда льются дивные звуки. Здесь живёт блестящий педагог, пианист и концертмейстер Шведов. Под его аккомпанемент распеваются и репетируют лучшие певцы нашего оперного театра: Надежда Цомая, Мери Накашидзе, Петре Амиранашвили, иногда популярнейший Давид Гамрекели, известный бас Батурин. А во время войны, когда в Тбилиси были эвакуированы артисты Киевского оперного театра, в нашем садике можно было послушать М. И. Литвиненко-Вольгемут, Ю. И. Кипоренко-Даманского, Н. А. Частия, М. С. Гришко. Не только дети, но и взрослые приходили сюда, чтобы, замерев, насладиться прекрасными ариями, романсами, а порой и дуэтами.
Опера в Тбилиси — больше чем просто опера: это традиция, образ жизни, ритуал, наконец потребность. Мы ходили в оперу всей семьёй, с друзьями, с соседями. Нас приучали к ней с детства и водили на спектакли раньше, чем в театр кукол и ТЮЗ. Даже мальчишки во дворе распевали оперные арии. Недавно я попыталась подсчитать, сколько же оперных спектаклей довелось мне послушать в нашем прекрасном оперном театре. Получилось двадцать пять! А ведь я прожила в Тбилиси всего-то восемнадцать лет. Некоторые спектакли я видела с участием разных исполнителей. Так, «Кармен» я слушала с Верой Давыдовой, с Марией Максаковой, с Надеждой Цомая. А когда приезжала из Баку Фатима Мухтарова, весь город жил этим событием: подобной Кармен, пожалуй, я больше не видела. Многие знатоки и любители оперного театра, возможно, станут возражать и доказывать совсем другое, но это абсолютно бессмысленно: моя Кармен — это легендарная актриса из моего детства, Фатима Мухтарова. Точно так же настоящей Аидой навсегда осталась в моей памяти потрясающая Елизавета Гостенина — не только великолепная певица, но и актриса мощного драматического дарования. Интересно, что все эти имена я помню с самого детства, и, чтобы написать о них, мне не потребовалось заглядывать ни в какие справочники — просто я их помню.
Молоденькая учительница Аня — впервые в Италии! В стране своей мечты, в стране, которая для нее упрямо ассоциируется с романтикой и приключениями!И романтические приключения СЛОВНО БЫ ЖДУТ Аню… Вот только — романтики этой, на первый взгляд, вполне невинной, становится для нее ЧТО-ТО МНОГОВАТО!Красавец-итальянец разыгрывает АБСОЛЮТНО ШЕКСПИРОВСКИЕ страсти, а русский поклонник не уступает ему ни на йоту…От такого «полета» невольно хочется спастись, — и, как ни странно, спасение предлагает немолодой, серьезный бизнесмен, — явно «не герой романа» Ани!
… Командировка в старинный волжский город.Для блестящей московской переводчицы Кати это — даже не работа, а приятный отдых.Посмотреть на местные достопримечательности…Разобраться, стоит ли продолжать затянувшийся, безрадостный роман…И — главное — ЗАБЫТЬ о том, что на свете существуют какие-то отношения с мужчинами, кроме РАБОЧИХ!!!Но — женщина предполагает, а Бог располагает.И именно в этом старинном городке на Катю обрушивается НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ.Страстная, отчаянная и НЕВОЗМОЖНАЯ любовь к женатому бизнесмену Андрею.
Юная наивная студенточка Таня «залетела» от красавца-каскадера — и с ужасом узнала, что ее избранник ЖЕНАТ — и попросту собирается использовать ее в качестве «суррогатной матери» своего ребенка.Таня с негодованием отвергает предложение «продать» свое дитя — и с гордостью принимает трудную долю матери-одиночки.Казалось бы, молодую женщину ждут только бедность и одиночество… но однажды в ее жизнь входит немолодой, обаятельный иностранец, когда-то безнадежно любивший ее мать…
«Пигмалион» по-русски…История Алексея, блестящего молодого врача из высокопоставленной семьи, решившего принять участие в судьбе тихой, скромной Юли, молоденькой вдовы, приехавшей в Москву на заработки и чудом вырвавшейся из когтей безжалостных сутенеров, жестокими побоями пытавшихся заставить ее стать «ночной бабочкой»…Поначалу Алексей просто испытывает жалость к Юле, которой намерен помочь пробиться в столице.Но чем сильнее он старается превратить «серую мышку» в уверенную в себе, целеустремленную красавицу, тем больших успехов достигает – и тем сильнее влюбляется в дело своих рук.Однако благодарность Юли к спасителю медлит превратиться в любовь – ведь она по-прежнему верна памяти мужа, погибшего в результате нелепого несчастного случая.Алексею остается только надеяться и ждать…
Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».
Антон Иванович Деникин — одна из важнейших и колоритных фигур отечественной истории. Отмеченный ярким полководческим талантом, он прожил нелегкую, полную драматизма жизнь, в которой отразилась сложная и противоречивая действительность России конца XIX и первой половины XX века. Его военная карьера повенчана с такими глобальными событиями, как Русско-японская, Первая мировая и Гражданская войны. Он изведал громкую славу побед и горечь поражений, тяготы эмиграции, скитаний за рубежом. В годы Второй мировой войны гитлеровцы склоняли генерала к сотрудничеству, но он ответил решительным отказом, ибо всю жизнь служил только России.Издание второе, дополненное и переработанное.Издательство и автор благодарят Государственный архив Российской Федерации за предоставленные к изданию фотоматериалы.Составитель фотоиллюстративного ряда Лидия Ивановна Петрушева.
Супруга самого молодого миллиардера в мире Марка Цукерберга – Присцилла Чан – наверняка может считаться одной из самых удачливых девушек в мире. Глядя на совместные фото пары, многие задаются вопросом: что же такого нашел Марк в своей институтской подруге? Но их союз еще раз доказывает, что доброта, участливость, внимание к окружающим и, главное, безоговорочная вера в своего мужчину куда ценнее растиражированной ненатуральной красоты. Чем же так привлекательна Присцилла Чан и почему все, кто знакомится с этой удивительной девушкой, непременно немного влюбляются в нее?
В этой книге историю своей исключительной жизни рассказывает легендарный Томи Лапид – популярнейший израильский журналист, драматург, телеведущий, руководитель крупнейшей газеты и Гостелерадио, министр юстиции, вице-премьер, лидер политической партии… Муж, отец и друг… В этой книге – его голос, его характер и его дух. Но написал ее сын Томи – Яир, сам известный журналист и телеведущий.Это очень личная история человека, спасшегося от Холокоста, обретшего новую родину и прожившего выдающуюся жизнь, и одновременно история становления Государства Израиль, свидетелем и самым активным участником которой был Томи Лапид.
Президентские выборы в Соединенных Штатах Америки всегда вызывают интерес. Но никогда результат не был столь ошеломительным. И весь мир пытается понять, что за человек сорок пятый президент Дональд Трамп?Трамп – символ перемен к лучшему для множества американцев, впавших в тоску и утративших надежду. А для всего мира его избрание – симптом кардинальных перемен в политической жизни Запада. Но чего от него ожидать? В новой книге Леонида Млечина – описание жизни и политический портрет нового хозяина Белого дома на фоне всей истории американского президентства.У Трампа руки развязаны.
В книге известного публициста и журналиста В. Чередниченко рассказывается о повседневной деятельности лидера Партии регионов Виктора Януковича, который прошел путь от председателя Донецкой облгосадминистрации до главы государства. Автор показывает, как Виктор Федорович вместе с соратниками решает вопросы, во многом определяющие развитие экономики страны, будущее ее граждан; освещает проблемы, которые обсуждаются во время встреч Президента Украины с лидерами ведущих стран мира – России, США, Германии, Китая.