Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I - [106]

Перевожу дух… Сколько жадных до скандалов глаз, и все сверлят меня. Кто-то – кажется, не один – снимает на телефон. Чёрт побери, только звездой ютуба не хватало заделаться!

– Семёнова! – а вот и дражайший шеф соизволил очнуться от спячки. Видать, кто-то уже донёс, вырвав его из анабиоза. – Идём ко мне, быстро!

Плетусь, куда деваться. Готовлюсь изложить с подробностями и, может, заслужить пять капель сочувствия.

– Ты охренела?! – орёт вместо этого босс. – Я с тобой говорю: ты охренела?! Клиент всегда прав!

– Он меня лапал, – цежу равнодушно, даже отстранённо, но внутри всё кипит. – Может, он вообще маньяк. Вроде Чикатилы.

– Мне насрать! У меня в салоне должен быть идеальный порядок, люди должны приходить с хорошим настроением и с ним же – тратить! – свои! – деньги! А теперь кто из них что у нас купит?! Никто! Потому, Семёнова, иди-ка ты куда подальше, – последнюю фразу я смягчила, он категоричнее выразился. – Достала ты меня. И весь коллектив тоже. Чтобы я тебя больше не видел! Трудовую у Янукян заберёшь. О премии за месяц можешь даже не мечтать. Это я так, на всякий случай.

Да я и без этих недвусмысленностей поняла, что кидалово. Ну и хрен с вами со всеми! Прочь отсюда! За деньгами завтра приду. Или послезавтра – всё равно скряга Янукян сразу не рассчитает, не в её правилах.

…Не обращая внимания на варьирующиеся от сочувствующих до радостных взгляды одномоментно ставших бывшими коллег, я вышла из салона, напоследок саданув дверью. И едва не столкнулась с причиной моих бед – караулил он, что ли?

– Чего ждёшь? Дождался, сволочь?! Уволили меня!

– А ты почему сиськи пощупать зажала? Жалко?

– Чегоооо?!?! – вскипела изнутри вулканической лавой ненависть.

Сейчас брызнет через край и всё спалит дотла. Грёбаный Везувий.

Руки сжались в кулаки, брови съехались к переносице, и уродец отчётливо осознал, что сейчас его будут бить, причём без скидки на убогость. И поступил правильно – развернулся и побежал: криво, ковыляя, но лучше уж кренделя ножонками выписывать, чем по мордасам получить.

Отдалившись метров на десять, обернулся, посмотрел на меня с ненавистью и выплюнул:

– Ничего, вот попадёшься царю медуз, и хана тебе, тварь! Тьфу!

Выпендрился и драпать срочно, пока не догнала и не накостыляла.

Но мне не до него было. От досады и усталости, несправедливости жизнеустройства в целом накрыло меня по полной. Зашла в ближайшую алкотеку, купила поллитровку скидочного вискаря и поплелась домой бороться с хандрой неоднократно проверенным методом.

Решение, как одолеть депрессуху, пришло уже тогда. Сегодня утопить негатив в хорошем алкоголе, а завтра – погрузить тело в море. И чем скорее это произойдёт, тем быстрее я вернусь к жизни и продолжу этот бой…

2

Утриш! Как много в этом звуке для сердца девушки слилось! И морем в нём отозвалось! Иногда напоминает о себе неоконченное высшее филологическое…

Вот оно – место силы, анапское эльдорадо! И я имею в виду не дельфинарий или дорогой, излишне помпезный ресторан, где подают барабульку, саргана, мидии и другие здешние морепродукты. И не отвесную плоскую скалу, на которой, как уверяют фантазёры-краеведы и вторящие им экскурсоводы, когда-то был прикован Прометей.

Всё это попса для курортников (их тут смешно называют «куропачи»), скупающих тоннами идиотские магнитики на холодильники и можжевеловые подставки для чайников. Таких человеческих экземпляров пруд пруди: настолько, что на сто девятый автобус выстраиваются длиннющие очереди.

А меня манил Утриш, остающийся за страницами туристических буклетов, не тиражируемый глянцевыми журналами. Дикий Утриш, прекрасный до дрожи, до наслаждения, что выше всех наслаждений, до безумия… С кристально прозрачной водой, в которой видно каждый камушек и водорослинку, с пляжем, на котором не толкаются, не пыхтят, не орут, не ссут в воду и чего ещё они там делают тысячи избалованных детей со своими разжиревшими, равнодушными мамопапами и дедушкобабушками.

В Анапе я пятый год, ещё не успела разлюбить море подобно аборигенам, которые меряются: «Я два года не плавал. – А я – пять!» Нет, на центральном пляже или в Малой бухте я его не то что не разлюбила – возненавидела. Имею в виду, конечно, лето, если вы вдруг не поняли.

Когда вода прохладная и не напоминает дурно пахнущий мясной бульон с живыми ингредиентами, побережье прекрасно. Но мне мало смотреть на море – надо в нём растворяться. Потому, каждый раз, когда выкраиваю выходной, выбираюсь на Утриш. Иногда с подругами, раньше ездила с мужиком-мудаком Вовой, когда тот ещё делал вид, что без ума от меня и сисястая Маринка с третьего этажа вообще не в его вкусе. Врал, сволочь!

Они уже три месяца как женаты – даже наплевали на суеверие про май. Да бог с ними: пусть живут долго и счастливо и сдохнут в один день. Спляшу ещё на их могилке тарантеллу – меня в детстве однажды паук какой-то хитрый укусил, так я не то что спайдервумен не стала – чуть не окочурилась.

Пауков не люблю. Но людей больше. Пауки честнее. Плетёт он свою сеть, ловит мух и комаров, жрёт их и, заметьте, никого не обманывает, что он безобидный светлячок или бабочка-калека бескрылая. А люди так не могут. Сколько живу, столько убеждаюсь. Не знаю, у кого как, а мой кредит доверия хомосапиенсы исчерпали. До донышка. Видеть лица вокруг тошно до одури.