Фантастическая политика и экономика - [30]

— Но я же купил билет!

— Купили вы билет или не купили вы билет, не имеет никакого значения. Значение имеет выборка. По нашим данным, десять процентов пассажиров едут без билетов…

— Да они все едут без билетов! — поднял голос Иван.

— Не кричите, пожалуйста. Повторяю: по нашим данным десять процентов пассажиров едут без билетов. Штрафные санкции полностью покрывают ущерб, нанесенный государству, а также возможный ущерб в случае, если бы автобус не вышел на линию. Поэтому с вас — триста.

Или ждем полицию и суд? Но тогда до суда вы будете вынуждены провести время в камере предварительного заключения.

— У меня только карточка, — сдался Иван. Он, как ему показалось, стал что-то понимать.

— Карточка? — оживился сидящий сзади. — Карточка — это хорошо. Мы принимаем штраф в любой валюте. Вот вам переносной терминал, введите ваш пин-код. Иван нажал в нужном порядке клавиши. Тут же сзади кто-то рванул его за ворот, так что он просто вывалился из машины, и автомобиль сразу прыгнул вперед, резко разгоняясь.

— Мои вещи! На перекрестке из переулка вырвался бронетранспортер в полицейской яркой раскраске и подставил борт легковушке. Лязг сминаемого металла и хруст стекла заглушил крик Ивана. Да он и сам замолк в недоумении. Выскочившие полицейские в черном споро вырвали дверцы автомобиля, вытащили оттуда контролеров, распластали у стены. Офицер прочитал вслух какую-то бумагу. Слышны были только отдельные слова: антикоррупционное… выборка… именем закона…

Раздался треск автоматных выстрелов. К ошеломленному Ивану подошел полицейский:

— Прошу поставить свою подпись под протоколом.

— Но я иностранный гражданин!

— Какая разница? Закон — один для всех.

— Они украли мои вещи! — трясущейся рукой Иван показал на тела у стены.

— Ну, вот, видите, они за это и поплатились. Так поставьте свою подпись, пожалуйста, и можете продолжать движение. И напоследок козырнул приезжему:

— Добро пожаловать на свободную землю!

Эпидемия

На улице солнце и тепло. А в большом зале бывшего колледжа сумрачно и нервно.

— Они здесь просто издеваются над нами! Родители принесли мне свежие фрукты…

— Какие?

— Да, какая тебе разница! Ну, яблоки всякие. У нас тут сад. Так эти забрали яблоки и окунули в бочку с хлоркой или еще какой заразой вонючей. Как будто это родители все зараженные, а не мы! Карантин — слово красивое. А в жизни карантин совсем не хорош.

Если в каком-то городе объявляется эпидемия, то первым делом надо отделить больных от здоровых. Потому что иначе просто никак, иначе смешаются, заболеют все — и конец тому городу. Как в Средние века, когда чума прошла по всей Европе. Как сто лет назад, когда новой чумой прошел незнакомый еще грипп. А если этим здоровым надо ехать куда-то? Как раз, как в данном конкретном случае.

— Я же сюда только на каникулы приезжал. Теперь давно пора возвращаться. Дни уже тикают. Каждый день прогула лекций — это потом столько трудов! Ночами, блин, не спать! А они не пускают. Чего они ждут? Что я взбешусь и на проволоку брошусь?

— Ждут они, друг Василий, чтобы проявились первые признаки заражения. Вот, например, в случае холеры, помнится, держали нас на Югах взаперти две недели ровно. И если никто не заболевал, то тех, кто сидел в карантине, считали здоровыми. Их можно было под конвоем отвести к поезду или там к самолету — и ту-ту! Потому и передачи с воли дезинфицируют. А не просто так для собственного удовольствия и для смеха над тобой.

— И что нам — две недели теперь тут торчать?

— Ну, почему же именно две недели? Это же при холере — всего две.

А тут, может, какая-то другая хитрая зараза. Сейчас же у нас в мире и радиация повышенная, и ультрафиолет, и загрязнение окружающей среды — вот вирусы всякие и мутируют. Я тебе скажу такую страшную вещь: есть, например, болезнь Крейтцфельдта-Якоба. Это когда твои мозги ссыхаются и — того. Так вот у этой болезни с длинным названием инкубационный период может и десять лет длиться.

— Ты сейчас смеешься, да? — Василий уже чуть не плакал. — Десять лет? Это, что, серьезно? Студент. Второй курс престижного столичного университета. Всего лишь съездил на каникулы в родной город. И вот — нате вам. Ни вернуться вовремя, ни понять чего-то… Да еще и смеется этот тип.

Вроде как учитель, что ли. Так в разговоре с ним мелькало. Или он сам — врач? Названия разные знает, пугает…

— Смеюсь, конечно, смеюсь. А кстати, знаешь, Василий, друже мой, какие признаки той страшной и долгой болезни? О-о-о… Это такая интересная штука. Я как-то читал, любопытствовал. Так вот, начинается все с изменения личности. Больной, например, собирал марки. Вдумчиво собирал. Коллекционировал. Изучал их. Менял на другие. Добывал какие-то редкости. Гордился растущей коллекцией.

Всем показывал. И вдруг он забрасывает свои марки и совершенно перестает ими интересоваться. То есть, весь его интерес к хобби полностью теряется. Вот ты сам как, Вася, не чувствуешь пропажи интереса к хобби? Ладно, ладно, шучу… Ну, еще депрессия, все такое. В общем, ясно видимые изменения. И если кто здесь заметил за собой такое. Ну, или за кем-то еще… Понятно, да? Хрен мы тогда отсюда выберемся. Ни сейчас, ни через две недели, ни вообще. Потому что значит это, что мы тоже — больные. Зараженные. Вирусоносители.