Фандом - [31]

Открываю глаза. Вокруг так бело, что различить ничего нельзя. Торопливо моргаю и вижу, что вокруг меня бушует метель. Хочу позвать на помощь, протянуть руку к Баббе. Мы обе слепы в этом белом мире, но безумное вращение снежинок вдруг стихает. Да это и не снег вовсе. Это пух. Пушинки кружатся, танцуют в воздухе наподобие крошечных белых птичек. Потом расступаются, и я вижу Баббу. У неё всё та же мягкая кожа, та же беззубая улыбка, но стоит она прямо, на собственных ногах, и глаза её открыты. Она жадно втягивает воздух совершенно нормальным носом и шепчет:

– Так-то лучше.

Я медленно оглядываюсь, пытаясь понять, где мы. Это Колизей. Высокие каменные стены утыканы сторожевыми башнями. Перед нами эшафот, виселица с девятью петлями. По одну сторону от Колизея раскинулся город – серый и голодный, по другую простираются Поля – зелёные и прекрасные. Точно так, как описано в каноне. Нет, всё же чуть-чуть иначе: здесь пусто и тихо, как ночью на футбольном поле. А мне почему-то удивительно хорошо. Небо чистое, воздух благоухает свежими фруктовыми ароматами.

– Как мы сюда попали? – спрашиваю я, глубоко вздохнув.

– Мы в твоей голове, моя дорогая. Я подумала, лучше начать с Колизея, от исходной точки. – Она смеётся и подхватывает пушинку чертополоха. – Ну как, чувствуешь себя девочкой Дороти в волшебной стране Оз?

Я согласно киваю.

Бабба выпускает пушинку, словно отправляет в полёт стрекозу.

– Везде хорошо, а дома лучше.

Дома… Из моих глаз текут слёзы, горячие и неудержимые.

Бабба нежно вытирает мне щёки.

– Видишь ли, вы своим приходом изменили ход событий в нашем мире. Роза не должна была погибнуть, ей было предначертано отправиться в Поля и влюбиться в Уиллоу. Полюбить его такой сильной и чистой любовью, что перед ней не устояли бы законы разделения мира на гемов и дефов и мы снова стали бы одним народом. Но ты и так всё знаешь, правда?

Я пытаюсь кивнуть, однако Бабба осторожно, но крепко сжимает моё лицо в ладонях.

– История должна развиваться по установленным правилам, дойти до кульминации, окончиться развязкой, как в жизни.

– Я… я не понимаю…

– Виола, разве ты не чувствуешь? Наша история – канон, как ты её называешь, – затягивает тебя, возвращает к исходному сюжету. Сопротивляться бессмысленно, понимаешь?

Я вспоминаю две нити, натянутые параллельно, которые иногда скручиваются в одну и снова расплетаются, и согласно киваю.

Бабба разворачивает меня лицом к эшафоту, к пустым петлям виселицы, поджидающей новых жертв.

– Ты призвана спасти дефов, Виола. Спасти самопожертвованием и любовью. Ты, именно ты приведёшь эту историю к логическому завершению, и тогда наш мир тебя отпустит.

У меня вырывается нервный смешок, моё дыхание сбивает в сторону пушинку с семенем чертополоха.

– Но как? Что я должна сделать?

– Ты займёшь место Розы. Исправишь то, что пошло не так. А потом вернёшься домой.

У меня предательски кружится голова.

Бабба пристально смотрит на меня изумрудно-зелёными глазами, и её взгляд наводит меня на странные мысли.

– Мы не в «Квантовом скачке»! – восклицаю я с раздражением, таким мелким и неуместным в величественном Колизее.

Бабба задумчиво закрывает глаза.

– «Квантовый скачок»… Выдуманный персонаж путешествует во времени, вселяясь в тела разных людей… Любимый сериал твоего отца.

– Исправить то, что пошло не так, – разве это возможно? И вот ещё что: откуда ты знаешь о Дороти и стране Оз?

– Всё это у тебя в голове, в твоей памяти, а значит, и в моей. – Бабба улыбается. – Кстати, Сэм Беккет не убивал главного героя истории, прибывая в новое время.

Боковым зрением я вижу, как со стены падает что-то чёрное, слышу глухой удар тела о землю. Прикрыв рот ладонью, в отчаянии шепчу:

– Нет!

Кровь вытекает из-под тела, рисуя на земле алые крылья. Роза. Словно в тумане, я делаю к ней несколько шагов, пока Бабба не останавливает меня.

– Видишь, ты лишила нас главной героини. – Грустно взглянув на Розу, она переводит на меня всезнающие глаза: – А вот злую ведьму ты не убила, и теперь мы остались без той единственной силы, благодаря которой и существует наша вселенная. Без отважной героини нам не обойтись.

Я виновато качаю головой, не веря собственным ушам.

– Я не отважная и не героиня. – Мой голос срывается, словно подтверждая смысл сказанного.

– В таком случае вы с друзьями останетесь в нашем мире навсегда.

Я словно вижу печальные лица родителей. Они ждут нас с братом, надеются, что мы вот-вот вернёмся с фестиваля. Колени предательски подгибаются, и я падаю на землю поодаль от тела Розы. Меня захлёстывает волна ужаса. Сколько всего я потеряла, сколько всего навеки осталось в другом мире: горячий душ, кино, инстаграм, мороженое Ben & Jerry’s, косметика, мягкие постели, Google, походы в лес с палаткой, читалки Kindle и ресторанчики Nando’s, весёлые вечеринки и выпускные экзамены, университет и работа… семья и дети в мире, где людей не делят на два сорта…

Я хватаю себя за волосы и чувствую, как внутри рождается страшный вопль.

Бабба опускается рядом со мной на колени и осторожно высвобождает мои волосы из судорожно сжатых пальцев.

– Это всего лишь один из миров, Виола. Возможно, он родился из книги или фильма, придуманных в твоём мире. – Прорицательница указывает вверх, и я вижу на стене ещё одну женскую фигуру. Это Салли Кинг. Писательница, создавшая «Танец повешенных». Я помню её по фотографии на обложке книги – длинные, мышиного цвета волосы собраны в хвост, огромные очки в тяжёлой оправе, по-детски непосредственное лицо. Вспоминаю и колонки новостей с сообщениями о её смерти. «Подающая надежды автор популярнейшей антиутопии бросилась с крыши высотного здания после долгой борьбы с психическим заболеванием». Салли Кинг смотрит на меня с верхотуры и с улыбкой шагает вперёд, в пустоту, будто ступая на эскалатор в магазине или подземке. Её тело переворачивается в воздухе и падает рядом с телом Розы.