Фамильное древо - [10]

Я расправила юбку, хотя необходимости в этом не было.

- Настоящая леди никогда не проявит излишнего любопытства, лорд асессор, - сдержанно сообщила я и сложила руки на коленях. - Если вы полагаете, что мне ни к чему знать всей сути операции, - что ж, так тому и быть. Но, разумеется, я была бы благодарна, если вы объяснили мне…

Он расхохотался, не дослушав, и поднялся.

- Вы - квинтэссенция ирейской леди, Вега, - сказал он и, взяв меня за руку, церемонно поцеловал воздух над запястьем. - Уверен, вы очаруете герцога.

И исчез за отодвинувшимся алтарем. Как демоненок в портале.

Я устало посмотрела ему вслед.

Настоящая леди никогда не станет встречаться с чужим мужем в пустующей келье. Напрашиваться в гости не подобает. А очаровывать женатого мужчину - и вовсе недостойно.

Но Рино это не волновало. Единственное, что он считал недостойным, - так это праздное и бессмысленное существование.

Несмотря на его вполне лояльное отношение к тому, что не подобало настоящей леди, похвала из его уст отчего-то звучала лестно. Даже будучи наполовину насмешкой.

***

После некоторых размышлений я отправилась искать встречи не с герцогом, а с его женой. Это оказалось значительно проще, чем искать подходы к нелюдимому лорду Джошуа: леди Хикари слышала, что компаньонка графини Рейдж сбилась с ног, подбирая госпоже платье для визита в картинную галерею. Обязательным условием было кардинальное отличие от наряда герцогини Вайенн. Я сделала единственно возможный вывод: они обе собирались на открытие выставки. Приглашение на него я не получала, о хозяине галереи хоть и слышала, но представлена не была; к счастью, его отлично знала Сестра.

Вот так в назначенный час я привела младшую кузину знакомиться с современным искусством. Джоана неожиданно проявила интерес, хотя до сих пор куда больше увлекалась письменным жанром, и, терпеливо выслушав торжественную речь господина Кориуса, несколько невнятную из-за маски, углубилась в хитросплетения залов.

Я недолго походила за ней следом, отмечая не столько живопись, сколько тонкую работу с искусственным освещением, заставлявшим картины играть новыми красками. Потом поотстала, завязав ни к чему не обязывающий разговор с одним из выставлявшихся художников. Как только кузина скрылась из виду, я вежливо извинилась и, высмотрев среди гостей леди Вайенн, отправилась к ней.

Предлог у меня был, даже относительно уважительный. Я возжаждала принести извинения за неподобающее поведение на балу и заверить герцогиню, что питаю к ней глубокое уважение и никоим образом не намеревалась давать повод для столь вздорных слухов о ее почтенном супруге. К слову, не здесь ли он? Я хотела бы извиниться и перед ним, разумеется, если леди сочтет допустимым…

Герцог, как гласило досье, к искусству - особенно современному - относился прохладно, и на выставке его быть не могло. Но ожидаемого приглашения на вечер к герцогине не последовало. Оскорбленная женщина сочла, что лучшим способом пресечь “вздорные слухи” будет изоляция мужа от их причины, и, хоть и не стала прямо говорить об этом, о гостевом визите и речи не шло.

Пришлось перевести разговор на более безопасные темы. Например, беспроигрышный вариант: ужасная погода. Леди Вайенн была склонна скорее язвительно подкалывать меня, нежели поддерживать беседу, и я, подумав, посетовала на слишком тонкий шелк на окнах гостиницы, где остановились мы с кузиной. При проветривании в комнату, несмотря на защитное полотно, постоянно надувало пепел.

К счастью, владельцу гостиницы было не до выставок, не то он немедленно обличил бы меня в поклепе. А герцогиня с едва скрываемым злорадством сообщила, что они остановились близ горячих источников, и подступающая к зданию еловая чаща дает отличную защиту, хотя, надо признать, шелк на окнах вполне плотный… отчего бы мне не сменить гостиницу на “Хвою”?

Пришлось изображать ожидаемую неловкость от такого вопроса. “Хвоя” была вдвое дороже “Святого источника”, где мы остановились, и герцогиня упомянула ее ради того, чтобы лишний раз напомнить: я всего лишь вдова маркиза, не сумевшая подарить ему наследника и, разумеется, на память от покойного мужа получившая только его титул. Имение отошло младшему брату; и к нему же после моей смерти перейдет и титул. А на содержание, положенное вдове, номер в “Хвое” не арендовать.

Как бы мне ни хотелось поставить Ее Светлость на место, о честном заработке агента Ордена знать ей не стоило. Поэтому я опустила глаза, демонстративно стушевалась и, извинившись, отправилась искать Джоану.

Следующим шагом стал ужин в уютном ресторанчике с окнами на еловую чащу и высокую ограду “Хвои”, украшенную рельефными изображениями на тему древнеирейской мифологии. Пепельные бури и тут отметились, авангардно поучаствовав в работе резчика. Теперь грозные лики богов выглядели так, будто им от души врезали сковородкой: пепел медленно, но верно стачивал камень, лишая барельефы объема. Богиня плодородия, которую традиционно изображали беременной, полногрудой женщиной в расцвете сил, теперь казалась обычной жертвой переедания. Аппетиту на пользу это не шло, равно как и делам ресторана: несмотря на долгожданное затишье, в зале сидело всего пять человек, считая нас с Джоаной.