Фальшивый принц - [6]

Но вдруг я понял, о чем все это время твердил мне внутренний голос. Мотт был с нами, он вел Латамера к повозке. Но где же Креган?

Я встал и закричал:

— Латамер, стой!

Но Латамер обернулся, только подойдя к повозке. Глаза его расширились, он вдруг понял то, что понял я. Стрела пролетела мимо меня и вонзилась ему в грудь. Латамер взвыл, как раненая собака, и упал на землю. Еще мгновение, и он был мертв.

Я с диким криком бросился на Крегана, который все еще скрывался в тени позади нас, и повалил его на землю. Креган потянулся за ножом, что висел у него на поясе, но одной рукой он все еще держал лук, из которого убил Латамера, так что нож я схватил первым. Но тут Мотт схватил меня сзади и отшвырнул лицом в грязь. Креган глубоко вздохнул, поднялся и легко отобрал у меня нож. Думаю, к лучшему. Сам не знаю, что бы я с ним делал, если бы Мотт меня не остановил.

— Убийцы! — прорычал я, сплевывая землю.

Коннер опустился на колени рядом со мной и наклонился так, что я мог видеть его лицо. Голос его звучал невероятно спокойно:

— Латамер был болен, Сейдж. Он не поправился бы, и мне кажется, это был отличный урок для всех вас. Теперь можешь встать и присоединиться к остальным. Или к Латамеру. Выбирай.

Я сжал зубы и свирепо взглянул на Коннера, но в конце концов сказал:

— Кажется, к Латамеру я еще успею. Пожалуй, я останусь.

— Превосходное решение! — Коннер похлопал меня по спине, как старого друга. Он кивнул Мотту, чтобы тот отпустил меня, и добавил: — Я понимаю, это очень неприятно, когда кого-то убивают на ваших глазах. Зато теперь вы поняли, что я не шутил, когда говорит, как все серьезно.

Я сел, и Креган грубо пнул меня ногой в спину. Я, конечно, пнул бы его в ответ, но в тот момент я был слишком растерян и моя реакция была не такой быстрой, как обычно.

— Зарой его поглубже, — велел Коннер Крегану.

Тобиас сидел на бревне, бледный, но совершенно спокойный, зато Роден дышал так, будто за ним только что кто-то гнался. Я, пожалуй, выглядел примерно так же. К тому же как только я сел, Мотт уперся мне в спину коленом.

Мне показалось, что этот отвратительный Коннер улыбался в темноте своими тонкими аристократическими губами.

— Сейдж, ты, кажется, спрашивал, почему нельзя побеседовать после еды. Еды у нас не так много, зато теперь вам больше достанется. — Он перевел взгляд на Тобиаса и Родена. — Ну так как? У вас есть еще вопросы?

4

Мотт положил перед нами свежие фрукты и солонину, но никто, кроме него и Коннера, не притронулся к еде.

— Это ваш последний шанс до утра, — сказал Коннер. — Вы ведь утверждали, что голодны.

Роден покачал головой. Он явно не смог бы проглотить ни крошки. Тобиас вообще был словно каменный, он даже, кажется, не моргал. Как, впрочем, и я.

Коннер и Мотт с аппетитом ели мясо, мы же просто сидели и старались на них не смотреть. Запах был вкуснейший, а живот сводило судорогой от голода. И когда Коннер снова предложил нам поесть, никто уже не стал отказываться.

— Путь у нас долгий, давайте наворачивайте, пока дают.

Роден первым потянулся за едой и передал мясо мне и Тобиасу. Мясо было невероятно соленым, и я заедал его яблоком. Как ни странно, хоть есть и хотелось, еда казалась безвкусной, и я жевал и глотал с трудом. Тобиас и Роден явно испытывали то же самое. Тошнота подкатывала к горлу каждый раз, стоило мне взглянуть на место, где упал Латамер.

В приюте мы привыкли к насилию и жестокости. Однажды я видел, как старший мальчик зверски избил младшего только за то, что тот перекатился на его матрас. Нам впятером пришлось их разнимать. Но ведь Коннер сказал Латамеру, что тот может уйти. Он сам все так подстроил — и лишь для того, чтобы преподать нам урок выживания. Мысль, что Латамера взяли с собой только затем, чтобы убить у нас на глазах, не выходила у меня из головы.

Если бы я хотя бы на пару секунд раньше понял, что происходит, смог бы я что-нибудть предпринять?.. А вдруг кто-то из нас троих тоже предназначен лишь для того, чтобы преподать урок остальным?

— Ну что ж, мы можем продолжить беседу. — Коннер кивнул Тобиасу. — Встань. Мне нужно получше познакомиться с каждым из вас.

Тобиас покорно встал. Конени у него не гнулись, и выглядел он так, будто его сейчас стошнит.

— Тобиас, ты дерешься на мечах с противником. Вы деретесь насмерть, и ты видишь, что противник сильнее тебя. Ты продолжишь сражаться, зная, что наверняка погибнешь, или будешь просить о пощаде?

— Попрошу о пощаде, — сказал Тобиас. — Если пойму, что не смогу победить, какой смысл умирать? Лучше остаться в живых и подготовиться к следующей схватке.

Коннер кивнул Родену.

— А ты что думаешь?

Роден встал.

— Я бы сражался насмерть. Я умею драться, сэр, и я не хочу прослыть трусом.

При этих словах Тобиас вздрогнул, но ничего не сказал. Легкая улыбка скользнула по лицу Родена, он знал, что задел его своим ответом.

— Ты умеешь обращаться с мечом? — спросил Коннер.

Роден пожал плечами:

— Рядом с нашим приютом жил старый солдат из Картиана. Он сражался со мной, чтобы поддерживать форму.

— Ты хоть раз победил?

— Нет, но…

— Значит, ты не научился. — Коннер повернулся ко мне: — А ты, Сейдж?