Фальшивый принц - [55]

Тобиас выбрал другую тактику. Он упал на колени перед Коннером, прося о пощаде.

— Пожалуйста, не убивайте нас, — попросил он. — Пожалуйста, сэр. Пообещайте, что мы будем здесь в безопасности.

— Хочешь получить слово лжеца? — спросил я. — Тебе будет легче, если Коннер солжет, что оставит нас в живых?

Тобиас согнулся еще ниже, но Коннер смотрел на меня как завороженный.

— Что это ты делаешь? — спросил он.

Я вертел в пальцах монету совершенно автоматически, сам почти не замечая этого.

— Простите сэр?

— Как я мог быть таким глупцом? — вдруг сказал Коннер. — Вот дьявольская шутка, я сам чуть все не испортил!

40

Роден открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Коннер шикнул на него и подошел ко мне, не отрывая взгляд от монеты в моей руке.

— Где ты этому научился?

Я пожал плечами.

— Любой карманник так может. — Чтобы продемонстрировать, я бросил монету Коннеру в карман. Затем большим и указательным пальцами достал монету и костяшками пальцев переместил себе в ладонь. — Это хороший способ украсть монету, потому что не приходится сжимать руку в кулак.

Коннер повернулся к Родену.

— Ты так умеешь?

Роден покачал головой. Тобиас тоже покачал, хотя его не спрашивали.

— Я вижу, ты делаешь это левой рукой, — сказал Коннер. — Точно так же, как предпочитаешь держать вилку и писать. Ты можешь делать это правой?

Я взял монету в правую руку и показал трюк с той же ловкостью.

— А есть и писать тоже можешь правой?

— В детстве отец заставлял меня всегда использовать правую руку. Он не хотел, чтобы я отличался от других. Я долго не практиковался, но с тех пор как попал сюда, вспомнил старые привычки.

Коннер пошел к своему кабинету.

— Сейдж, мне надо поговорить с тобой наедине.

Это был приказ, а не просьба, я пошел за ним, и он закрыл за мной дверь.

— Тебе не придется лгать до конца жизни. — В глазах Коннера было такое отчаяние, какого я никогда прежде не видел. — Есть другой путь.

— Да ну?

— Ты взойдешь на трон как принц Джерон. Будешь им год или два, приличный срок. Потом передашь трон кому захочешь. Ты сможешь уехать и жить своей жизнью, в роскоши и покое.

— О чем вы просите меня, сэр? — Я понимал, но хотел, чтобы он сказал это.

— Будь принцем, Сейдж. Теперь я убежден, что им можешь быть только ты.

— А Роден?

— Все знают, что принц Джерон умел вертеть монету в костяшках пальцев. Обдумывая свой план, я старался предусмотреть все, о чем могут спросить регенты, чтобы принять или отвергнуть тебя. Обдумал все черты его характера, все, что могло остаться и измениться с возрастом. Джерон с детства воспитывался в королевских традициях, так что мой кандидат должен был проявить некоторую подготовленность в разных областях. Но пока я не увидел тебя сегодня, я не вспомнил, что у принца была привычка вертеть в пальцах монету, это был его коронный трюк, который не многим так удается. Рано или поздно регенты захотят увидеть, как принц это делает.

Я сел на стул и положил ногу на ногу.

— Можно научить этому Родена.

— Не так быстро и не так хорошо. Это будет выглядеть так, будто его только что научили. Сейдж, ты должен быть принцем.

Я ответил не сразу, отчасти потому, что знал, с каким отчаянием Коннер ждет моего согласия. Наконец я взглянул на него и сказал:

— Нет.

Коннер взорвался:

— Что?! Ты думаешь это что, игра? Ты проверял, сможешь ли победить, чтобы потом отказать мне?

— Нет, сэр. Но я много думал вчера, пока мы прятались в потайном тоннеле. Люди Вельдерграта убили бы меня, если бы нашли, верно? Кто-то убил короля, королеву и принца Дариуса. Они и меня убьют рано или поздно. Мне не нужны власть и богатство, Коннер. Я хочу остаться в живых.

— Вельдерграт не посмеет причинить тебе вред, когда ты взойдешь на престол. Если обер-камергер, лорд Кервин, признает тебя принцем Джероном, Вельдерграт согласится. Что касается королевской семьи, тебе не страшна та же угроза.

— Почему?

— Они были убиты по политическим мотивам. Если твоя политика будет иной, мотива не будет.

Я подозрительно прищурился.

— Откуда вы знаете, Коннер? Вы знаете, кто убил их?

— Это обвинение?! — рявкнул он, а затем, понизив голос и стараясь оставаться спокойным, проговорил: — Безотносительно к тому, кто убил их, я знаю, кто были их враги, и они не представляют угрозы для тебя. Я могу гарантировать твою безопасность на троне, Сейдж. И могу гарантировать, что ты умрешь, если откажешься.

— Вы не убьете меня, — сказал я. — Я единственная надежда на успех вашего плана. И не делайте вид, что это не так.

Коннер сел напротив меня, глаза его умоляли меня принять его предложение.

— Сейдж, на троне тебе ничто не будет угрожать, и ты сможешь править так долго, как сам захочешь.

— А потом передам трон вам.

Коннер покраснел, вскочил и снова закричал:

— Передашь трон тому, кого сам выберешь, кому сможешь доверять! Я в этой истории не играю роль злодея, как бы часто ты ни пытался мне ее навязывать!

— Так, значит, вы герой?

— Я просто человек, который пытается делать то, что лучше для страны. Если я и совершаю ошибки на своем пути, они вызваны лишь желанием сделать как лучше.

— У меня есть несколько условий.

— Ты невыносим, — сказал Коннер. — Ты ждал этого момента с тех пор, как мы встретились? Поставить меня в такое положение, когда я должен или исполнять твои капризы, или видеть, как все мои труды пойдут прахом?