Фальшивый принц - [54]

Я едва слышал его и все смотрел на пятно на полу. Имоджен перехватила мой взгляд и улыбнулась с благодарностью и сочувствием. По крайней мере, она была спасена.

Коннер повернулся к Родену.

— Ты, Роден, сможешь лгать до конца жизни?

Тот расправил плечи.

— Смогу, сэр.

Коннер обратился к Имоджен:

— Принеси мальчикам ужин в их комнату. Вам троим надо хорошо выспаться, потому что завтра рано вставать. Роден, ты мой принц, слышишь? Мы с тобой отправимся завтра в Дриллейд.

39

— Как только стану королем, попрошу Коннера не убивать вас, — сказал Роден, когда ночью мы лежали в постелях. — Может, удастся убедить его отправить вас в другую страну, если вы пообещаете не возвращаться.

— К тому времени, когда тебе удастся с ним поговорить, Креган уже исполнит его приказ, — сказал Тобиас. — Со мной он расправится быстро, но как с Сейджем?

Со мной он спешить не будет, это Креган ясно дам мне понять.

Я поднялся с кровати и открыл потайную дверь.

— Ты куда? — спросил Роден.

— Если ты хочешь бежать, возьми меня с собой, — сказал Тобиас.

— Я не собираюсь бежать, и не ваше дело, куда я иду, — буркнул я. — Но я не собираюсь лежать тут и обсуждать с вами, как мы умрем.

Когда я вернулся, Роден еще не спал. Он сидел на кровати, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.

— Почему ты не сбежал? — спросил он. Голос его был слаб и безжизнен. — У тебя был шанс.

Я снял ботинки и сел на кровать. Пальцами нащупал в кармане гарлин и принялся вертеть монету в руке.

— Думаешь, Коннер велит убить нас с Тобиасом этим утром?

Роден тихо сказал:

— Ничего личного, Сейдж, но я решил не просить его оставить вас в живых.

Я не особенно удивился, но все же спросил почему.

Наконец он взглянул на меня. Глубокие морщины перерезали его лоб.

— Ты знаешь ответ. Вы с Тобиасом теперь представляете для меня угрозу. Есть только один способ гарантировать, что вы никогда не вернетесь и не выдадите меня.

— Но мы — твоя единственная защита от Коннера.

Роден провел рукой по волосам, убирая их с лица, и прислонился к стене.

— В конце концов мне придется разобраться с этим, но прежде всего я должен отстоять свои интересы и интересы Картии. Я надеюсь, вы двое простите меня.

Перед тем как лечь, я бросил ему гарлин. Вот цена твоему прощению, Роден. Заплати его Богу, или дьяволу, или Коннеру, смотря перед каким алтарем будешь кланяться. Но не проси прощения у меня.

Эррол и еще двое слуг разбудили нас незадолго до рассвета. Посмотрев друг на друга, мы сразу поняли, что никто из нас в эту ночь толком не спал, а судя по темным кругам под глазами Родена, он едва ли вообще сомкнул глаза.

Туалету и одежде Родена в то утро уделили особое внимание, им занимались все трое слуг. Мы с Тобиасом были предоставлены сами себе, Эррол лишь быстро осмотрел мои раны, отвлекшись ненадолго от Родена.

— Через день-два можно будет снять повязки, — сказал он.

— Буду таким же здоровым, как любой другой мертвец, — откликнулся я беспечно.

Эррол нахмурился и опустил глаза. Очевидно, ему такая перспектива не казалась забавной.

Когда мы были готовы, Эррол сказал, что я очень похож на принца Джерона, а потом громко заметил Родену, что он тоже здорово смахивает на принца.

Мотт пришел, чтобы отвести Родена на завтрак.

— Вы понимаете, что мастер, вероятно, захочет переговорить с принцем наедине, — сказал он мне и Тобиасу. — Вам завтрак подадут сюда, а я приду попрощаться.

— Нам надоело есть здесь, — возразил было я, но Мотт нахмурился и вывел Родена из комнаты.

Когда дверь закрылась, Тобиас подошел к окну.

— Ты ведь можешь вывести нас отсюда? Пора бежать.

— Куда? — спросил я. — Куда ты пойдешь?

— Ты мог бы отвести нас обратно в Авению. Мы могли бы там спрятаться.

Краем глаза я заметил гарлин, который вчера бросил Родену. Он лежал на полу у его кровати. Еще день назад он не оставил бы так беспечно валяться монету, но теперь ведь он стал принцем, и деньги его уже не интересовали.

Я поднял гарлин, повертел его в пальцах и положил в карман. Тобиас, разбитый, вернулся на кровать. Я сел рядом и сказал:

— Мы не станем убегать, и еще не все кончено. Когда я сказал, что не дам Коннеру убить тебя, я не шутил.

Тобиас слабо улыбнулся.

— Спасибо, Сейдж. Но в нынешнем положении тебе лучше беспокоиться о собственной шкуре.

Вскоре принесли завтрак. Я был голоден, как всегда, а Тобиас почти не притронулся к еде. Мотт вернулся прежде, чем я успел доесть его порцию.

— Что теперь будет с Сейджем и со мной? — спросил Тобиас.

— Мастер не давал никаких приказаний, — ответил Мотт.

— Может, не вам, — сказал я. — Где Креган?

Лицо Мотта потемнело.

— Почему ты не сказал Коннеру, что солжешь для него, Сейдж? Он стоял вот здесь и сказал, что сделал бы тебя принцем. Тебе нужно было только сказать, что ты солжешь.

Я сжал челюсти и не ответил. Даже если бы я хотел объяснить ему свой поступок, а это было не так, я все равно не смог бы.

Наконец Мотт велел нам выходить:

— Теперь все равно поздно отступать. Пойдемте со мной, пожелаем удачи принцу и мастеру.

Мы пошли за ним к главному входу. Роден был бледен и казался испуганным. Я прислонился к стене, достал из кармана гарлин и принялся вертеть его костяшками пальцев. Я всегда делал так, когда нервничал, и признаю, что тогда я немного разволновался.