Фальшивые друзья - [47]

Но веселого настроения как не бывало, когда мы оказались перед чугунной решеткой здания, в котором находился штаб гражданской обороны. На земле лежали окровавленные тела людей. Во всяком случае, так нам показалось на первый взгляд. На самом деле это были демонстранты, не пожалевшие для такого случая красной краски. Над телами восьми — десяти «павших» какая-то женщина держала плакат: «Маневры «Винтекс». Несколько в стороне был установлен стенд с надписью: «Участники мирной демонстрации из города Фрайбурга».

— Полюбуйтесь на это свинство! — воскликнул в сердцах старший инспектор. — Чтобы счистить краску с Тротуара, потребуется много денег. Следовало бы запретить такие выступления. Пойдемте дальше.

Осторожно переступая через лежавших, мы двинулись вперед. Наш спутник все не мог успокоиться:

— И нам, солдатам бундесвера, приходится защищать такую вот публику! Как относитесь к этому вы, военнослужащие?

Я смущенно молчал, но Клаус спас положение:

— Мы давали присягу быть защитниками всей Федеративной Республики Германии, — сказал он. — А ведь эти люди тоже граждане ФРГ.

— К сожалению, вы правы, — ответил инспектор. — Но давайте вернемся к нашим делам и постараемся забыть этот неприятный эпизод.

Забыть так забыть, мы ничего не имели против. Но это оказалось непросто, потому что первое же задание, полученное нами, свелось к следующему: привести в порядок участок тротуара, залитый красной краской. Для этого нам выдали скребки и щетки.

— А я-то думал, что нас используют как курьеров или связных! — чертыхался Клаус. — Кроме того, за такую работу не мешало бы заплатить. Сказал же старший инспектор, что на это потребуется много денег…

Я почти не слушал Клауса. Мои мысли все время возвращались к демонстрации защитников мира. А ведь хорошее дело они делают. Их выступления — совсем не то, что акции Винтерфельда.

* * *

Шпенглер уже ждал нас. Ему поручили быть ответственным за размножение различных служебных материалов и документов. В его распоряжение поступили светокопировальный аппарат и установка для снятия и размножения фотокопий.

Дежурили мы по двое через день, на службе были все время Шпенглер и один из нас. Другой получал увольнительную, зато на его долю доставалась ночная смена. Словом, работой нас не перегружали. Явился, к примеру, фельдъегерь из штаба. Еще не открыв нашу дверь, закричал:

— Важная телеграмма!

Но Шпенглер уже привык к этим «важным» сообщениям. Не спеша приоткрыв дверь, он проворчал:

— Что, разве горит? Русские уже высадили десант на Рыночной площади? — Затем открыл окошечко в дверях, взял у посыльного телеграмму, не спеша снял копию, пока офицер нетерпеливо постукивал пальцем по двери.

— Послушайте, — сказал мне Шпенглер, когда фельдъегерь ушел. — Я скопировал документ специально для вас, на всякий случай.

Шпенглер был славный мужик лет сорока пяти. Он работал в службе гражданской обороны. На все случаи жизни у него был готов комментарий. «Винтекс» он называл не иначе как «эти дерьмовые маневры».

— Все эти учения, — говорил он, — ни к чему, только летят в трубу миллионы. А вот моему старику отцу урезали пенсию…

Шпенглер всегда снимал копии с интересных телеграмм «для своего личного архива». Вот и теперь он принес самые свежие новости.

— Послушайте, — сказал он, — они пишут о новых планах НАТО по защите ФРГ. В этих планах сохраняется положение о том, что в случае войны части территории Федеративной Республики Германии могут быть оккупированы войсками стран Варшавского Договора. Тем самым якобы достигается цель уменьшить зависимость Запада от атомного оружия и сделать понятнее и доступнее концепцию запугивания населения оккупацией со стороны коммунистических государств. Штаб считает, что население ФРГ, узнав об оккупации части территории страны, придет в ужас, окажется перед мучительной дилеммой: остаться на территории, занятой противником, или воевать дальше. Перспектива оказаться в тылу противника будет, как предполагается, не очень-то привлекательной для населения, ведь половина промышленности и треть населения страны находятся в районах, отстоящих от границы ГДР примерно на 240 километров. Поэтому одна из задач маневров, согласно американскому плану 100/5, определить настроение людей, которые могут оказаться «по ту сторону», и оказать на них соответствующее пропагандистское влияние.

— То есть внушать людям, что лучше погибнуть, чем оказаться под властью красных? — спросил Клаус.

— Этот вопрос не возникнет вообще, — ответил Шпенглер. — В тех районах, которые предполагается оставить красным, то есть войскам стран Варшавского Договора, должна быть осуществлена тактика выжженной земли. Вы думаете, зря у нас пишут, что населению придется столкнуться с «мучительной дилеммой»? Вот так оно и планируется на случай войны — выжечь все дочиста.

Мы с Клаусом слушали молча. Застучал телетайп, и мы занялись очередной телеграммой. Вопросы большой политики меня уже не интересовали. Важней казались цены в столовой и плата за отопление и освещение в комнате, которая была нам отведена. Комнатой это помещение можно было назвать с натяжкой — нам отвели закуток в пультовой при круглом фойе, поставив там раскладушки. Народ в зале то и дело собирался, свет горел, а ведь все могли свалить на нас — заявить, что жжем электричество по ночам.