Фальшивые червонцы - [79]
Поневоле пришлось дать согласие. Что именно содержалось в той злополучной сумке, он даже понятия не имеет. Какие-то документы. Вполне вероятно, что и секретные. Велено было обменяться сумками с гражданином Старовойтовым и идти скорей домой, что он и сделал, о чем горько сожалеет.
— Ну-с, а теперь что скажете? — спросил Печатник, не без удовлетворения зачитав протокол допроса Шильдера-старшего. — Будете небось требовать очной ставки с родителем? Сочиняет, скажете, собственного сыночка оклеветал?
Вопросы его остались без ответа. Видно было, что «благороднейший человек» сомлел и упорствовать больше не в состоянии. Шильдер-старший нанес сокрушительный удар по Шильдеру-младшему.
— Конфузная история, не так ли, гражданин Шильдер? Слишком уверовали вы в спасительную силу запирательства, слишком понадеялись на заповеди тайного советника Путилова... Между тем думать вам следовало о себе, о своем разоружении перед Советской властью, на других не рассчитывать...
— Да, вы правы, — с трудом выдавил Михаил Шильдер. — Я действительно взял эти документы из сейфа. Разрешите я объясню, с какой целью это было сделано...
— А что тут объяснять, Шильдер? Украли вы их из сейфа своего начальника с намерениями, отнюдь не входящими в секретарские обязанности, переправить собирались в Кобург. Для следствия этот эпизод вполне ясен. Хотелось бы получить ваши разъяснения по некоторым другим пунктам обвинения. Расскажите, к примеру, как докатились до убийства и за что был вами ликвидирован Иннокентий Замятин?
— Это ложь! — отчаянно взвизгнул Михаил Шильдер. — Он утонул! Сам утонул! Сам! Сам! Вы никогда не сумеете доказать!
— Докажем, Шильдер, не извольте беспокоиться. А пока ознакомьтесь, пожалуйста, с дневником покойного Замятина. Там, кстати, и о вас кое-что говорится.
— Я не убивал Замятина! Я ни в чем не виноват!
Начиналась, увы, еще одна истерика. Опять понадобилось вызывать тюремного врача с успокоительными каплями, опять дожидаться конца диких воплей и стенаний.
За истерикой, как правило, следовали усиленные попытки спихнуть е себя ответственность. На кого угодно спихнуть, хоть на отца родного. Лишь бы самому казаться второстепенным исполнителем чужих приказов, жертвой рокового стечения обстоятельств, чуть ли не безвольной марионеткой, которой распоряжались злые люди.
У Михаила Шильдера выбора не было. Над ним возвышался лишь тайный советник Путилов, руководитель конспиративной организации. И «благороднейший человек» поспешил воспользоваться единственной своей возможностью, рыцаря из себя не разыгрывал.
Да, он сознается перед лицом правосудия. Он капитулирует. Вина его бесспорна, но это вынужденная вина, подневольная.
Несчастного Иннокентия Иннокентьевича велел уничтожить Путилов. Сразу после возвращения курьера из Ревеля.
Первоначально для этой акции намечался полковник Рихтер, но в последнюю минуту было принято другое решение. Полковник имеет склонность к запою и спьяна мог проболтаться, акцию поручили ему, Шильдеру.
Насильно заставили, поверьте, под страхом смерти. С Путиловым не всякий осмелится спорить, это властолюбивый и жестокий диктатор. Отказ от ликвидации бедного Иннокентия Иннокентьевича стоил бы ему собственной головы.
Встреча с Замятиным была устроена в пивной у Синего моста. Они тогда окончательно поссорились и разошлись врагами. Догнал он Иннокентия и ударил железной тростью по голове. Записка насчет самоубийства изготовлена была заранее.
Инициатором хищения секретных документов орудийного проекта явился также Путилов. Никаких резонов, говорящих о крайней рискованности этой выемки, слушать не пожелал. Смеялся прямо в глаза, сравнивал Михаила Шильдера с напустившим в штаны трусливым школьником.
По замыслу тайного советника подозрение должно было пасть на Ружейкина. Таким способом, говорил он, мы убьем сразу двух зайцев: большевики откажут в доверии полезному для них специалисту, а капитан «Данеброга» увезет ценный материал, представляющий несомненный интерес для наших друзей в Кобурге.
Последнее имело, вероятно, значение решающее, потому что налаживание деловых контактов с Кобургом весьма заботило Путилова. Не столько даже с Кобургом, сколько со стоящими за спиной Кирилла Владимировича немецкими военными кругами.
Единственной реальной силой в Европе, способной разделаться с Советской властью, Путилов считал немцев. Поддерживал сношения с штабом Кутепова, не гнушался подачками из Парижа, от Высшего монархического совета, но ставка была взята на Германию.
Политические взгляды тайного советника претерпели в последнее время серьезные изменения. Идеалом государственного устройства в современных условиях он считал фашистскую диктатуру Муссолини. С удовольствием любил повторять, что Бенито Муссолини надо было родиться не в Италии, а в России, где он больше ко двору.
Допросы «благороднейшего человека» помогли чекистам заполнить последние пустоты в обширном материале, собранном Александром Ивановичем Ланге и его помощниками.
Все теперь было раскрыто и расшифровано с исчерпывающей определенностью: и персональный состав участников контрреволюционной организации лицейского подполья, и каналы связи с зарубежными монархическими центрами, и пароли, и явочные квартиры. Тайное постепенно стало явным, непроясненных вопросов больше не было.
Документальные повести ленинградского прозаика «Битая карта» и «Гороховая, 2» посвящены героическим дням петроградских чекистов.Переиздание произведений приурочено к 70-летию создания ВЧК.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.
В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.
В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.
«Люди и нелюди» – это первая часть романа «Проклятый род». Действие охватывает реальные исторические события: борьбу донского казачества с Крымской и Ногайской ордами, Ливонскую войну. Однако главные герои романа не царь Иван Грозный, не король Речи Посполитой Стефан Баторий и даже не лихой разбойный атаман Иван Кольцо, а простые казаки, истинные защитники Отечества и православной веры. Это повествование об извечных человеческих страстях, пороках и добродетелях, особо ярко проявляющихся в эпоху великих перемен.