Фальшивомонетчики. Экономическая диверсия нацистской Германии - [32]

Эти два похищения были первыми подобными акциями, которые разведывательная служба успешно провела в рамках операции «Бернхард». Выручить и отправить в Германию близкого друга Гитлера Муссолини обошлось Германии в пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Операция по спасению семейства Чиано обошлась вдвое дешевле, примерно по пять тысяч фунтов стерлингов за каждого члена семьи.

Глава 6 ПОЛНЫЙ СОБЫТИЙ СЕНТЯБРЬ

С самого начала Крюгер был против изготовления пятидесятифунтовых банкнотов. Но его возражения, что такие купюры будут привлекать к себе повышенное внимание, были только предлогом, попыткой найти рациональное объяснение неясному беспокойству, которое почувствовал Крюгер, когда получил указание начать производство таких денег. Это чувство не проходило даже тогда, когда в лаборатории Института литографии СС во Фридентале были изготовлены соответствующие клише. Постоянные понукания Крюгера, наконец, возымели действие, и в начале сентября ему сообщили, что матрицы готовы. Можно ли их уже забирать, спросил Крюгер, который все еще не верил этой новости. Да, ответили ему, к завтрашнему утру их подготовят для передачи. Крюгер повесил трубку, потом позвонил в Заксенхаузен и проинструктировал Шумана о том, что тот, оставив в лагере Венгера, должен отправиться во Фриденталь и забрать там клише для печати денег, которые немедленно следует доставить в Заксенхаузен.

Немного подумав, Крюгер решил лично отправиться в Заксенхаузен и проверить качество изготовления клише, прежде чем приступить к изготовлению большого количества пятидесятифунтовых купюр, как настаивал Шелленберг. На «фабрике» все шло своим чередом. Но Крюгера встревожило то, что не только не вернулся Шуман, но и куда-то пропал Венгер.

— Где сейчас обершарфюрер Шуман? — спросил он.

Никто не знал, хотя кто-то случайно услышал, что тот собирался куда-то в командировку.

— А где обершарфюрер Венгер? — последовал новый вопрос.

И снова никто ничего точно не знал. Крюгер почувствовал себя очень неуютно. Нехорошее предчувствие снова овладело им.

Оставалось только ждать. Проходил час за часом, но ни от кого из двоих подчиненных не было вестей. В голове Крюгера стали роиться мысли одна страшнее другой. Наконец, он почувствовал, что больше ждать не в состоянии. Потеряв терпение, он схватил телефон и набрал номер института во Фридентале. Его обычно невозмутимый голос дрожал от ярости:

— Только не говорите мне, что и теперь произошла еще одна задержка! Если в течение часа я не получу клише, кто-то дорого заплатит мне за это.

Его собеседник во Фридентале долго не мог понять, в чем дело. Он не чувствовал за собой никакой вины. Сразу же после обеда приезжал Шуман, который почти сразу же отправился обратно. Вот уже несколько часов, как он должен был вернуться назад.

Крюгер почувствовал себя на грани паники. Эти клише являлись одной из самых охраняемых государственных тайн Германии. Если Шуман потеряет их, или даже если у него их украдут, или он на время потеряет их из виду, даже если он случайно обмолвится кому-то об этих пластинах за выпивкой, жизнь Крюгера повиснет на волоске. Офицер перестал думать о судьбе Шумана. Ему нужно было срочно сделать что-то, чтобы спасти себя.

И тут появился Венгер. Пусть и с опозданием, но он прибыл на дежурство.

— Шуман ведь, кажется, женат, не так ли? — быстро спросил его Крюгер. — Вы знаете, где живет его жена?

— Она живет в Тегеле.[3]

Когда Крюгер звонил к себе в управление, по его голосу чувствовалось, как он обеспокоен:

— Направьте машину и двух человек в дом Шумана в Тегель. Заберите его оттуда и привезите ко мне в Заксенхаузен. Проследите, чтобы он забрал с собой все вещи, которые привез из командировки.

Снова потянулись часы утомительного ожидания. На этот раз чувство беспокойства охватило и Венгера, и всех заключенных, которые ожидали приказа, что делать дальше. Вдруг раздался телефонный звонок. Крюгер схватил трубку, надеясь, что звонит Шуман, который сейчас сообщит, что все в порядке.

— Да, я понял, вы — те люди, которых направили в Тегель. Когда вы там будете?

— Нам нет никакого смысла туда ехать, — ответил несколько искаженный телефоном голос. — Мы только что разговаривали с фрау Шуман. Она не видела мужа уже несколько дней и не имеет представления, где он может находиться.

В отчаянии Крюгер бросил трубку. Он потерял последнюю надежду. Обращаясь к самому себе, он пробормотал:

— Где же может быть мужчина, если не у себя дома?

Внимательно прислушивавшийся к его словам Гютиг быстро выпалил:

— У одной куколки, а может, и у другой, если только он не на пирушке.

Остальные быстро заставили его замолчать: ведь если назначат нового, более строгого охранника, им придется распрощаться с относительно вольным житьем.

Крюгер прождал в лагере еще несколько часов, пока не почувствовал, что больше ему нечего ждать. Он решил, что лучше поедет домой к семье и по телефону доложит обо всем своему непосредственному начальнику оберштурмбаннфюреру Дорнеру. Когда над огороженным забором с колючей проволокой блоком № 19 взошло солнце, Крюгер сел в машину и отправился обратно в Берлин.