Фактор умолчания - [18]

Сейчас все вспомнилось, сыграв по-новому – кому понравится «сидящий» над головой политический бюрократ, который еще и, судя по всему, чего-то недоговаривает.

«Такая у них, видимо, парадигма – не можешь сказать всю правду, помалкивай на умняке. Как там его? – вспомнил сопроводительный документ Фоли. – “Советник президента по особым вопросам и с особыми полномочиями”?»

Прежде чем прибыть на Гавайи, Бжезинский сумел надавить на какие-то рычаги, свою руку приложило ЦРУ – русским стало неспокойно в Камрани, и они вышли.

– Не факт, что этот вариант лучше, нежели они оставались бы в Индокитае, – и начальник штаба морских операций в тихоокеанском регионе попунктно приводил вполне аргументированные и обоснованные доводы. А особый порученец Белого дома отстаивал свою версию:

– Сам факт – мы оказываем постоянное давление на «красных». Это равносильно тому, как ваши летчики постоянно задирают самолеты «комми»!

– Наши, – мрачно поправлял адмирал.

Бжезинский упрямо поджимал губы кверху, оттого выпячивая подбородок, хищно топорща клюв-нос:

– …и когда подписывается договор «о предотвращении инцидентов на море и в воздухе», замечу – обоюдный, Кремль облегченно вздыхает – для большевиков это выходит, как наша снисходительная поблажка. Такая, знаете ли, политическая психология… comprendre?[55]

– Что? – не понял последнее слово адмирал. – Компрэ?..

Советник махнул рукой, де «не обращайте внимания»… но пояснил все же:

– Издержки плотного общения с вьетнамцами. Совместно с господами из Лэнгли обрабатывали варианты заброски на территорию СРВ диверсантов-сайгонцев против русских на полуострове. А у этих мяукающих азиатов… уж очень глубоко в них въелась французская колонизация.

* * *

Солнце заглянуло на Гавайи чуть раньше, чем на долготу Индокитая и в Южно-Китайское море, но с выходом советской эскадры из Камрани сутки для штаба Тихоокеанского флота, как и для самого Фоли потеряли свой нормированный график.

С нескрываемым интересом, даже с усмешкой просмотрев донесение, адмирал заметно сдержанней озвучил:

– На командира крейсера «Ривз», что оперирует в зоне видимости соединения «красных», вышел их командующий, контр-адмирал, и прямым текстом объявил, что «любой корабль или самолет, берущий советское судно на сопровождение оружейными системами наведения, будет немедленно атакован». Это, господин советник, к вопросу договора семьдесят второго года[56] и вашей настоятельной рекомендации «позадирать» русских. В том числе в послании было подчеркнуто, что в ходе следования эскадры будут проводиться военные маневры с применением боевых средств, поэтому русский адмирал настоятельно рекомендовал кораблям и самолетам других стран не заходить в зону ордера и ближнюю зону эскадры, во избежание…

– Насколько я понимаю, это уже против международных морских правил? – Чуть подался вперед Бжезинский. – Блеф?

– Совершенно верно. Подобные мероприятия подходят под морские военные учения и требуют заблаговременного оповещения и предупреждения по дипломатическим каналам. Должны проходить вне оживленных морских и воздушных путей. Не столько блеф… – адмирал слегка вильнул, – сколько неофициальное предупреждение.

– Но нас подобный демарш устраивает как никогда! Не так ли?

Адмирал пожал плечами, дескать, «да», кнопкой вызывая офицера, чтобы отдать распоряжения.

Столичный гость резко встал и, не прощаясь, направился к двери.

«Точно ему невтерпеж», – мелькнуло догадкой, даже хотелось крикнуть вслед: «Гальюн налево!» – это была старая, еще курсантская хохма для таких хлыщей… гальюн был «направо».

Еще раз пробежался глазами по шифровке с «Ривза» – полный текст освещать «советнику по особым» он не стал… просто не видел смысла.

Командующий советской эскадрой совсем перегибал палку.

«Как там он выразился? – Фоли отыскал зацепившие глаз строки. – “Глушить рыбу”? В принципе, ничто им не помешает уронить пару глубинных бомб в ордере. Или в ближней зоне. Наших ПЛ там все равно нет. Русские показали неплохую напористость и выучку, без эксцессов для себя миновав подводную завесу. Теперь нашим парням, чтобы не быть услышанным, нужно по большой дуге обходить соединение. Это займет немало времени».

Коротко постучавшись, вошел офицер-порученец.

– Соедините меня с командующим TF-12, – приказал адмирал, заметив, что произнес это будто с неохотой – все же считал все эти «задиристые игры» самолетами лишь неплохим поводом размяться парням палубной авиации.

«Если и кусать русских, то исподволь и не оставляя следов».

Южно-Китайское море

«А ведь так идти (когда тебя вываживают, опекают, и ты ни за что не отвечаешь) вполне комфортно», – наслаждался неожиданным покоем капитан 2-го ранга Скопин.

Стоял на верхней палубе, прислушиваясь к своим ощущениям, внешним источникам, чувствуя, как в надстройку из низов едва уловимо передается вибрация турбозубчатого агрегата, мысленно дорисовывая жаркое гудение паровых котлов.

Вода дыбилась из-под форштевня, шипела вдоль ватерлинии, клокотала за кормою – крейсер проходяще глотал мазут и мили.

Два впередиидущих теряющихся в ночи СКРа помаргивали-перемаргивались ратьерами… в дополнение к другим незримым эскадренным привязкам.