Фактор Одиночества - [25]

* * *

На следующий день Танька и Тишь не успели проехать и половины расстояния в сторону прохода, когда навстречу им попалась странная процессия.

Напевая задорную песенку, Мелл собирала нечто, отдаленно напоминающее цветы, в аккуратный букетик. Беспечно шагая среди неопознанной наукой флоры зоны, она с удовольствием гладила и чесала за ушком местную фауну. В том случае, если ушки были. Монстроподобные и мутантообразные поначалу сами перепугались совершенно не боявшейся их странной девочки. Зато потом…

Следом за Мелл её рюкзак по очереди тащили: редко встречающиеся виноградные фонарики, лязгающие челюстями капсульные вилкоеды, шипастые воздушные котики, опасные бескостные черепахи и высокие розовые фикусоиды. Рядом с Танькиной ладушкой весело прыгал выводок ядовитых пружинок.

Именно такую картину ближе к полудню наблюдали Тишь со своей подопечной. От неожиданности оружейник осадил Барбариску. Мармеладка и сама опешила от такого зрелища. Зато Танька и Лютый, соскучившиеся за подругой, выскользнули из седла и помчалась навстречу. Сильно пострадавший головой от переживаний последних дней, опекун дьявола не знал, чертыхаться ему или креститься.

Обнимашки и сентиментальные поцелуйчики, пощекотать усами и лизнуть языком щеку, познакомиться с пружинками и другими мутантами из эскорта заняло времени достаточно, чтобы оружейник, оставшийся с собаками, начал потихоньку ревновать. Совсем неожиданно для себя.

— И как твоя школа? Много интересного было? — отобрав рюкзак подруги у помощников, Танька повела ее знакомиться с верховыми и опекуном.

Врожденная вежливость не позволила подружкам просто так уйти от необычной компании, и они пригласили всех желающих завтра на прогулку. Прямо с утра. Лютый решил, что необходимо сейчас же разучивать новый вид передвижения. Уподобляясь местным гадюкам, он стал прыгать на задних лапах, рассудив, что не зря мутация скрутила пресмыкающихся в виде амортизационных пружин.

«Ты сдурела? — спросила у себя девочка.

А что? Угостить их нечем, а так веселее будет! — Второе Я ненадолго отвлеклось от очередной конфетки.

Мы в ответе за тех…

Кого замочили, я знаю. Ой! — прикрыло ладошкой рот Альтер Эго. — Я не то хотела сказать.

Ну, вот что с тобой делать? Правильно — за тех, кого защитили! — уточнила Танька.»

— Да ну её! — махнула рукой Мелл. В одежде она правильно полагалась на выбор подружки и теперь, в пустынном камуфляже и трекинговых ботинках, отличалась от Таньки только количеством хвостиков на голове: два по бокам, а не один на макушке. — Ты где такой бантик отхватила? — потянулась, чтобы потрогать розовое украшение, но спохватилась и отдернула руку.

— Что «ну её»? Разочаровалась, что ли? — удивилась синеглазая, перекладывая рюкзак в другую руку. Цеплять на спину грязное она и не подумала.

— Ну… Там одни мальчишки теперь на уме, глупости всякие и безвкусица, — свободной от букетика рукой Мелл подхватила вторую лямку.

— Они же твои ровесницы! Неужели не умеют одеваться нормально? — удивление было настоящим. — Знакомься, это Тишь, — девочки как раз подошли к «транспорту».

— Очень приятно, — изобразила намек на книксен носительница странных косичек. — Я — Мелл, просто, как всё ангельское.

— То есть, наоборот — это вот так, да? — растерялся оружейник.

— Наоборот — это не так! — отрезвила его Танька. — Сам скоро поймешь. Это — Мармеладка, а это — Барбариска. Они саблезубые единороги, но по сути — собаки, — она забросила на вьючную раму рюкзак подруги.

— Очень приятно, — «лошадки» удостоились не менее радушного приветствия. Подойдя к каждой, Мелл решила почесать их за ушком и собаки послушно наклонили хищные головы.

В седле устроились с удобством: Мелл села позади и, обхватив Таньку за талию, примостила свою голову у подружки на плече. Так девочки могли втихаря и с удовольствием вдыхать аромат своей половинки, дышать в унисон и дарить накопившееся тепло.

Часть 28

— Ты что напевала, когда шла? — Танька спрашивала тихо, боясь спугнуть ангела со своего плеча.

— Маршик один, серые крысики поют. Смотри на нас тревожно — Ведь мы, вполне возможно, Посланцы самого Сатаны![16], — пропела доброта. — Местному зверью понравилось, а что?

— В лагере гитара есть, можешь устроить концерт. У тебя получается, — немножко гордилась подружкой. — Ты как через барьер перебралась?

— Через какой? Я по твоим следам шла, нигде заборов не было, — даже приподняла голову Мелл.

Собаки двигались медленно, растягивая удовольствие и себе и ездокам. Барханы, засаженные карликовыми баобабами, ежедневно меняли пейзаж. Так что прекрасным можно было любоваться каждый день, не сходя с места.

— Понятно. Не заметила, значит. Тишь, у нас привал где? — поинтересовалась Танька.

— Да хоть здесь.

— Так рановато, вроде, — засомневалась было.

— Как говорят у нас в Припяти, кашу маслом не испортишь, если успеешь… Тогда до второй встречной аномалии давай, там и отдохнем. Вот, кстати, первая, — опекун показал на сияющее нечто, искрящееся открытыми чувствами.

— Это чего оно такое? — подружки уставились на опасное чудо.

— Любовь, будь она неладна. Коварная…

— …и жестокая, я знаю! — перебила Мелл.