Факел - [43]

Протискиваясь между ребятами, он выбрался из палатки. Дождь ослабел, но все-таки упорно сеялся, порывами налетал ветер.

Илья, вышедший следом, сунул Морозову куртку.

Они перебежали открытое пространство до столовой и вошли внутрь. Здесь уже было полно народу, но для начальства всегда были свободные места.

Устроившись за столом с омлетом и стаканом сока, Морозов с удивлением обнаружил девчонку, а рядом с ней – Павла. Девица откусывала кусочки булочки, при этом, не отрываясь, смотрела на Александра.

– Еще одна в твою коллекцию, – заметил Павел. – Какая будет, по счету?

– Двенадцатая, кажется, – ответил Морозов. – Красавицы все, как одна, а эта… некрасивая.

Девица фыркнула.

– Раньше скромность украшала девушку, а теперь – наоборот, юноши застенчивы. Девицы на шею вешаются – позор, да и только!…

– Чем занимаетесь? – неожиданно спросил Сергей Иванович. – Сидели бы лучше по домам.

– Я тоже так думаю, – ответил Морозов, – но у ребят желание нырнуть, не дожидаясь хорошей погоды. Вот, стерегу!… Кстати, пришлите мне бригаду водолазов со стажем, пусть обследуют дно.

– А что такое? – встревожился собеседник.

– Про мальчишку думаю – как мы его держали втроем… какие-то непонятные рывки и мы все вместе погружались в ил.

Александр помолчал.

– Понятно, что тросом ему ноги захлестнуло, трос этот куда-то вел и что-то или кто-то его мощно дергало – пока не установим, что это было, лезть в воду опасно!

– Понял. Через час будут у вас с оборудованием. А потом как будете действовать?

– Свое понимание разведки реки, я хотел бы изложить ребятам. Сейчас мы в столовой, а здесь не все собрались…

– Это интересно. Я свяжусь с Центром, возможно, ваш доклад будет транслироваться на все отряды. Как, кстати, вы его назвали?

– Ничего оригинального. Аббревиатура ЭПРОН подходит больше всего и если можно, я хотел бы назвать наш отряд "ЭПРОН-Обь".

– Хорошо, согласен.

– А что это значит? – шепотом спросил Илья.

– По первым буквам слов "Экспедиция подводных работ особого назначения". Пошли-ка, Илюха, обратно, пока наши места не захватили!…

Они вернулись в палатку и сели, девица пристроилась справа от Морозова.

– А ты почему тут сидишь? – удивился Александр. – Здесь Пашечка сидел или вот Петенька сядет, уходи отсюда, кому говорю! Кыш, отсюда, кыш!…

Девица встала, покосилась на Морозова и ушла.

Мелодично пропел визифон.

– Это Нина Александровна, мама Славы Петрова. Мы можем сейчас поговорить?

– Хорошо, – ответил Александр.

– Сын очень плохо поступил и теперь вся наша семья наказана за его трусость: соседи нас сторонятся, не разговаривают, маленькие мои мальчишки дома сидят – не хотят сверстники с ними играть. Слава тоже дома, но вы сами понимаете, без работы нельзя. Помогите, пожалуйста!

Она всхлипнула.

– Так хорошо у нас здесь начиналось, на новом месте, и вот такой случай…

– Не беспокойтесь, я все сделаю! Пусть приезжает завтра в лагерь…

– На связи Объединенная дирекция площадок, Москва, – донеслось из визифона. – Готовы послушать ваш доклад мы и подводники из многих отрядов страны. Вас не смущает столь большая аудитория?

– А это и не доклад вовсе, – ответил Морозов, – скорее мысли вслух.

– Пусть будет так. Мы представим вас официально, Александр.

– Хорошо. Пусть и наши новички послушают… только вы коротенько, основное…

– Морозов Александр Витальевич, город Новосибирск, член Объединенной дирекции, начальник отдела Новосибирского филиала, создатель и руководитель Клуба Юных, командир "ЭПРОН-Обь".

– Ого! – воскликнул Гольданский откуда-то слева, – и когда это ты успел, Сашка? Два месяца назад была последняя встреча Выпускников…

– Ночами работаю, – ответил Морозов, улыбаясь. – Вот, результаты.

– Мы вас слушаем.

– Значит так, – сказал Морозов, – придется нам вычищать Землю от обломков старого мира, который, одряхлев, скончался четыреста лет назад. Как это произошло и почему, мы поговорим позднее, а сейчас я хочу поговорить о реке Обь, одной из самых крупных в Азии. От слияния рек Бия и Катунь и до устья это около 3650 километров. Один из великих, побывав в наших местах, воскликнул: "Обь, твою муть!" и это действительно так, в общем стоке в сто миллионов тонн за год, растительные остатки составляют почти треть. Река течет в русле, с двух сторон то подступает тайга, то болота или протоки… Если велся сплав леса, то тяжелые бревна просто тонули, или, намокнув, тонули по ходу сплава – вряд ли там была какая-то техника, но поискать все же, нужно. По русскому обычаю, у нас прятали концы в воду…

– Складно у вас, получается! – воскликнул Сергей Иванович из Новосибирского филиала, – а говорите, что не готовились!

– Данные Информатория, – сказал Морозов и, встретившись глазами с давешней девчонкой, подмигнул. – Пятнадцать мостов было через реку – не осталось ни одного! Остатки опор виднеются, и это тоже наша работа. Почти все мосты были автомобильные – это такой вид транспорта, колесный, для него требовались хорошие дороги. Сейчас дороги в мире почти не строят, в России – точно их нет.

Он вгляделся в лица ребят – слушали с интересом.

– Попались мне на глаза записки конструктора автомобилей, как он описывает будущее страны. Конечно, опять сеть дорог, сложные транспортные развязки, роботы управляют транспортными средствами, а дорожные службы – на вертолетах. Конечно, что он еще мог придумать, кроме как усовершенствованный автомобиль на солнечных батареях, аккумуляторах, газе…