Фаина Раневская. Психоанализ эпатажной домомучительницы - [37]

Остался разве что Леша [17], мой эрзац-внук. Помню машинку, которую как-то передал для него Федор Иванович [18], а теперь этот мальчик, когда-то игравший с машинками, строит что-то непонятное в далеком Кабуле. Ну скажите, зачем он Кабулу? Лучше бы был где-нибудь рядом. Мы могли бы поговорить о Павле Леонтьевне.

Но даже Леша не понимает меня полностью. Уж очень молод, а я очень стара. Он все пытается научить меня чему-то. Старую собаку — новым фокусам. Его Таня как-то пыталась мне объяснить, почему, когда я сажусь в ванну, вода выплескивается. Что-то там, связанное с Архимедом. По-моему, все дело в моей большой жопе. Скажите, разве Архимеду хоть когда-нибудь было дело до моей жопы? Да и не только до моей…

Это Леша дал мне прозвище «Фуфа». Мы все вместе были в эвакуации, в Ташкенте, жили в одном доме. Моя комната была в бельэтаже. Однажды я уснула с папиросой в руках, ну и загорелось одеяло, а матрац страшно задымил. Леша был маленький, только учился говорить. Клубы дыма его очень впечатлили, и он начал называть меня Фуфой. Прозвище прилипло. Близкие так и обращались ко мне: Фуфочка!

Как же давно это было! Эвакуация, Ташкент, Павла Вульф, прогулки с Анной Ахматовой… Вспоминаются почему-то слова Павлы Леонтьевны: «Фаиночка, вы можете лучше!» — она всю жизнь оставалась моей учительницей. Мы были очень счастливы вместе.

Когда Леша приезжает в отпуск, всегда привозит какие-нибудь подарки. Вот, привез модный японский термос. Конечно же, я восхитилась. Я так же восхищалась бы и простой глиняной кружкой, лишь бы — не забывали, не бросали одну. Мы с ним утешаем друг друга — ему не хватает матери.

А мне особенно не хватает троих: моей дорогой Павлы Вульф, неповторимого Качалова и, конечно, Анны Ахматовой. Я ведь так и не сходила на ее могилу. Не смогла. Не захотела запоминать это. Лучше помнить ее живую улыбку…

Воспоминания разлетаются, как осенние листья. И чудится мне: скоро придет дворник, сгребет все эти листья в кучу и поднесет огонь. Все сгорит, все… А по окрестным дворам поплывет характерный терпкий аромат горящей листвы. Вы никогда не замечали, что горящие листья осенью пахнут тоской?

В поисках любви

Психолог достал маленькую жестяную коробочку с изображением алого цветка на крышке. Открыл, вдохнул аромат и покачал головой. Он любил чай из лепестков суданской розы, но на этот раз ему, похоже, достался не слишком качественный — аромат был лишен обычной прозрачной чистоты, к нему примешивался запах гари, да и листья имели темный оттенок.

— Пересушили, — грустно сказал Психолог, разглядывая содержимое коробочки. — Точно пересушили.

Но его мучила головная боль, и он подозревал, что простудился, бегая под дождем без зонта. А суданскую розу он считал отличным заменителем аспирина и витамина С, то есть чудесным средством как от простуды, так и от мигрени.

— Ну, пересушено — это еще не испорчено, — уговаривал он сам себя. — Да и потом, другого-то нет!

Психолог влил кипяток в чашку и накрыл блюдечком.

— Ну ты же не кролик, чтобы листья жевать, — сморщил пятачок Бес, появляясь в кресле. На этот раз он обошелся без эффектов: не было ни фиолетовой молнии, ни битых стекол. — Дались тебе эти цветочные и травяные чаи! Давай лучше кофе выпьем.

Он с надеждой порылся в тумбочке, добыл из ее глубин пачку раскрошившегося от старости печенья, неодобрительно посмотрел на нее.

— И где кофе? — спросил сердито.

— Так ведь ты сам его уничтожил, до последней крупинки, — усмехнулся Психолог и потрогал пальцем чашку с чаем. Тут же палец отдернул, чашка была до безобразия горячей.

— Мог бы, между прочим, и купить, — проворчал Бес.

— Мог бы, между прочим, хотя бы раз принести с собой, — парировал Психолог. — Или сотворить, что ли.

— Да ты что?! — возмутился Бес. — Сам ведь знаешь, проблемы у меня с ароматизацией. Представляешь, какой кофе может получиться? Ты ж потом замучишься кабинет проветривать.

Психолог отчетливо представил сероводородную вонь, так напоминающую общественные уборные, и с тяжелым вздохом достал банку кофе из ящика стола.

— На, проглот! — отдал банку Бесу. — Наслаждайся.

Бес, счастливо отфыркиваясь, схватил банку, быстро свинтил крышку и лизнул коричневый порошок.

— Что новенького? — спросил, негромко, вежливо чавкая.

— Да вот, кажется, нашел Спасателей, — задумчиво отозвался Психолог. — Помнишь, говорили о Треугольнике Судьбы? Триада: Спасатель-Преследователь-Жертва. И Спасателя не было. Так вот, теперь есть.

— Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее! — заинтересовался Бес, но чавкать кофейным порошком не прекратил.

— Для недолюбленного ребенка Спасателем может стать тот, кто его полюбит, — пояснил Психолог. — Вот наша подопечная всю жизнь провела в поисках таких Спасателей. Ей жизненно важно, чтобы ее любили. К тому же ей очень хотелось семейной любви.

— А как же ее знаменитая фраза: «Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья»? — удивился Бес. — Я как раз думал, что она полностью отказалась от семьи в пользу театра. Ну, вроде того, что театр заменил все, стал семьей.

— С одной стороны да, — согласился Психолог. — Ее «всем» был театр. Компенсация отсутствующих семейных отношений…