Эйта - [14]

— Отвар готов, — Эйта принялась сливать из горшочка в кувшин варево, косясь на гостей.

— Остудить можешь? — спросил Улеб.

— Как? — удивилась девушка. — Снега же нет, сошёл весь, подождать придётся.

— А дыханием не умеешь? Видал я однажды как колдун на горшок так дыхнул, — мужчина изобразил дыхание, таким замёрзшие руки зимой отогревают, — И горшок сразу инеем покрылся. Наверное, не умеешь. Ладно. Подождём пока само остынет.

Но Эйте стало интересно, она отлила часть отвара в кружку и принялась на неё дуть. Она дышала и так и эдак, но кружка инеем покрываться не спешила. Отвар уже и сам остыл, а нужного результата колдунья так и не добилась. Улеб смотрел на попытки девушки с улыбкой, и уже напоил друга отваром сам.

— Уснул, — сообщил Улеб. — И ты, хозяюшка, бросай это дело, в другой раз ещё попробуешь, а сейчас ложись, поздно уже.

Эйта оторвалась от свой чашки и подняла удивлённые глаза на мужчину.

— А вы что, тут ночевать собрались?

— Неужто на улицу прогонишь? — испугался и удивился Улеб.

— Прогоню, — кивнула Эйта. — Сам говорил, и тебе неспокойно, а друг твой так вообще себя сдержать не может. Зачем вы мне в доме?

— Холодно ж ещё на улице.

— Так вы ж и не люди, шкура волчья разве не греет?

— Шкура‑то греет, но Милко же совсем плох. Позволь остаться. Я у порога комнаты твоей лягу, чтобы спокойнее было, дверь запри и всё. Ну чего тебе бояться? Я слово тебе даю, от меня беды не жди. Пожалуйста, — совсем тихо попросил Улеб.

— Хорошо, — Эйта вздохнула. — Но если что, пеняйте на себя, я разбирать кто прав, кто виноват не буду.

— Спасибо, — Улеб счастливо улыбнулся.

Эйта нашла старое грачикно одеяло, подушку и бросила их гостю, а сама пошла к себе. Правда, дверь в её комнату была хилая и не закрывалась толком, но засыпая, девушка слышала как возится, укладываясь, Улеб, дверь скрипнула, это мужчина привалился к ней спиной, теперь войти в комнату незаметно было невозможно. Эйта закрыла глаза и дала сну победить себя.

Утром Милко стало легче, он хоть и лежал с высокой температурой, но лежал как человек. Улеб убежал в лес поохотиться, обременять хозяйку и лишать её последних продуктов он не хотел. К обеду он приволок к домику колдуньи небольшого оленя.

— Как же ты его один завалил? — удивилась девушка.

— Не спрашивай, — отмахнулся мужчина, но по нему было видно, что добыча далась ему нелегко. — Дай лучше нож поострее, я шкуру сниму.

Эйта принесла нож и с удовольствием смотрела как ловко Улеб работает.

— Хороший у тебя лес, зверья много. Люди сюда, видать, не часто забредают.

— Далеко отсюда люди, — сказала Эйта и нахмурилась.

— Что? — уловил смену её настроения волкодлак.

— Были далеко, теперь вот рядом поселились.

— Уже наведывались? — догадался Улеб. Девушка кивнула.

— Ну так пугнула бы как следует.

— Я и пугнула, только следом князь с дружиной пожаловал.

— Ох ты ж, — покачал головой мужчина. — И на чём порешили?

— Да ни на чём, — девушка вздохнула. — Я вот всё жду когда они снова придут, в этот раз, почитай, подготовятся и просто так я их в озеро не загоню.

— А зачем же ты их в озеро загоняла? — засмеялся Улеб.

— Их двенадцать было, а я одна, — как ребёнку пояснила Эйта.

— Так они ж не глиняные, в воде, чай не растаяли.

— В воде русалок полно, а русалки они силой живой питаются.

— Эка ты…, — крякнул мужчина, и смеяться ему как‑то сразу расхотелось. — И что, всех утопила?

— Зачем мне это? — удивилась Эйта. — Нет, просто дала нежити подкрепиться, заодно и сил у дружины с князем забрала. Они когда из воды вылезли, уже не такие воинственные были.

— Я уж думал, уморила всех, — мужчина едва заметно облегчённо выдохнул. — И что тебе князь после общения с русалками сказал?

— Да ничего, сначала грозился, потом служить ему предлагал.

— А ты?

— А что я? — переспросила Эйта — На что мне кому‑то служить?

— Ну всё не одной быть, — пожал плечами Улеб. — Одной, поди, плохо.

— Нормально, — сердито сказала девушка и встала.

— Не обижайся, сердить тебя у меня мысли не было. Прости, коли что не так сказал. Люди разные бывают, тебе, значит, одной лучше, чем с людьми. Родные то у тебя есть?

— Нету, сирота я, — Эйта ушла в дом, а потом и вовсе пошла за водой, хотя большой нужды в том не было.

— Чего это она? — из дома, кутаясь в одеяло, вышел Милко.

— Обидел я чем‑то хозяйку нашу, — вздохнул Улеб.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Милко. — Ты просто беседу поддерживал.

— А ты что же слышал? А чего раньше не вышел?

— Конечно слышал. До сих пор не привыкну что слух у меня теперь настолько лучше. А не вышел потому что мешать тебе не хотел.

— В чём бы ты мне помешал? — удивился Улеб.

— Да ладно тебе, — усмехнулся Милко. — Ты ж охмурить её пытаешься.

— Тьфу ты, — сплюнул волкодлак и встал. — У тебя только одно на уме. Не собирался я её охмурять.

— Точно? — прищурившись, спросил Милко. — То есть ты вообще на неё видов не имеешь?

— Милко, — настороженно сказал Улеб. — Ты бы оставил эти мысли. Слышишь? Нам с тобой Небо благодарить надо за то что Эйта нас в дом пустила. Она ведьма, о том чтобы шашни с ней крутить лучше даже не думай. Тебе же боком всё выйдет. А я с тобой за компанию на орехи получу.

— Да будет тебе волноваться, — отмахнулся Милко. — Ну, чего перепугался? Не буду.