Эйсид-хаус - [81]
Клуб был забит под завязку, и мы не видели КУРСа, лишь слышали, как он зовет нас:
– РОКСИ! БРАЙ!
Глянув туда, откуда неслись эти крики, я разглядел только улыбавшуюся мне огромную толстуху. Она была невероятно вульгарна, с красным оплывшим лицом, которое тем не менее казалось очень добрым и симпатичным. Голова КУРСа высунулась у нее из-под мышки. Тут я осознал, что он сидит у нее на коленях.
– Это Люсия, – сказал он, отхлебывая из кружки.
– Привет, Люсия, – сказал я.
Люсия повернулась к КУРСу.
– Ты хотел, чтобы я отсосала и у твоих друзей, да? – спросила она пронзительным возбужденным голосом.
Ответ КУРСа я не расслышал.
Затем она положила руку на бедро Рокси:
– И как тебя кличут?
– Множеством погонял, куколка, – улыбнулся он.
Она немного пощупала через его штаны член и яйца. Рокси, казалось, забавлялся этим, но пока еще не возбудился. Я же порядком настроился на ее волну. Уже воображал, как мы втроем трахаем эту большую корову одновременно. КУРС похабно подмигнул мне.
Люсия затем прижалась к моему лицу и сунула язык в мой рот. На вкус как блевотина. Я сидел, ошеломленный, пока она водила языком у меня во рту. Она то высовывала его, то всовывала снова, затем медленно отодвинулась.
– Видел своего приятеля? – кивнула она Рокси. – Я могу без проблем довести вас до кондиции!
– Уже довела, – сообщил я ей.
Ей это понравилось, она тут же разразилась громовым хохотом, напоминавшим стук отбойного молотка, и перекрыла гул окружающих голосов. Затем локтями двинула КУРСа, который со спины запустил руку ей под юбку, прямо между ее мясистыми целлюлитными ляжками.
Мы продолжали пить. КУРС рассказал анекдот про чувака с пересаженной жопой, и мы все зашлись от смеха. Я хохотал, пусть и слышал анекдот раньше. А Люсия ржала громче всех. Так гоготала, что проблевалась. Отхлебнула «Гиннесса», затем блеванула им обратно в кружку. И, лишь на миг озадачившись, с прищуром ценителя опрокинула массу черноватой блевотины обратно в глотку.
– Вот такая у меня куколка, – сказал КУРС, и они лениво поцеловались взасос.
Я стоял за групповуху, точняк.
– У тебя? – кивнул я Рокси.
– Ишь чего захотел, – начал глумиться он. – Как у тебя, кстати, по венерической части? Нет уж, я к этой корове и в химзащите не подойду. Ни за какие деньги после того, как в ней побывал КУРС.
Над этим надо было поразмыслить. Я выпил еще несколько кружек и выцепил немного спида у чувака по имени Сильвер, своего в доску. Я шатался по бару, неся всякий бред. Я в любом случае нес всякий бред, но теперь нес его с большей основательностью и убежденностью.
Мы не видели, как ушел КУРС, но потом в проулке Андерсонз-Клоуз услышали их с Люсией голоса. Он дергался на ней верхом, словно футбольный мяч на большом резиновом шаре с ручками. И вопил:
– ВСТАВЬ ЕГО НАХУЙ ВЕСЬ, СУКА! ТЫ НЕ ВЫДЕРЖИШЬ МОЕГО ЕБАНОГО ХУЯ! Я РАСКРОЮ ТЕБЯ НАДВОЕ!
А она кричала в ответ:
– БЛЯДЬ, Я НИЧЕГО ТАМ НЕ ЧУВСТВУЮ! ВСТАВЬ КАК НАДО! НЕУЖЕЛИ ТЫ УЖЕ НАЧАЛ? ХА-ХА-ХА.
Мы прошли мимо них, затем остановились посмотреть немного. Люсия стряхнула с себя КУРСа и уселась на него. Ее дряблая плоть нависала над ним.
– ШЕВЕЛИСЬ ДАВАЙ, ЕСЛИ УЖ ВЛЕЗЛА НА МЕНЯ, ШЕВЕЛИСЬ, ТЫ, СУКА! – ревел он.
Она тряхнула над ним телесами, затем покосилась на нас:
– Хотите помочь ему, мальчики?
– Мы никогда не мешаем настоящей любви, Люсия, – улыбнулся Рокси.
Мы встали у мусорного бачка и поссали. Наши два дымящихся ручейка соединились и потекли в их сторону, вокруг головы КУРСА, шеи и плеч. Эти продолжали трахаться. Два чувака, нервно озираясь, прошли мимо.
– Ебарь-террорист, этот КУРС, – покачал головой Рокси.
– Да, настоящая чертова блядь.
Я ощутил похоть и вознамерился пойти к Олли. Рокси стоял за то, чтобы выпить еще пива. Имелась возможность убить двух зайцев сразу: Олли наверняка была на вечеринке, устроенной ее подругой, модной выпендрежной коровой по имени Линни.
Рокси на этой вечеринке меня не подвел; он терпеть не мог такого рода тусовки. Мы обосновались на кухне и на халяву выпили столько, сколько смогли. Олли появилась в компании каких-то мудаков и демонстративно избегала меня. Днем мы с ней трахались, теперь же она обращалась со мной, как с чужаком. Но в каком-то смысле тут не было ничего удивительного. Жизнь – странная штука.
На следующее утро я проснулся на полу от шума уборки. Рокси лежал рядом.
– Господи, ну и блевотный же вкус у меня во рту, – пожаловался он.
– Это я виноват, – пожал я плечами. – Надо было сперва дать тебе отсосать, а уже потом ебать КУРСа в жопу.
– Вот оно, значит, как. Тогда понятно. Беспонтовый, должно быть, отсос, раз ничем не запомнился.
Линни прибиралась: выбрасывала пивные банки, вытряхивала пепельницы в мусорные мешки и свирепо косилась на нас. В ее взглядах читалось: УБИРАЙТЕСЬ НЕМЕДЛЕННО.
Раздался стонущий голос чувака, явно окончившего частную школу:
– Давайте же, парни, поднимайтесь и помогите нам с уборкой.
– Отсоси мой ебаный хуй, псих! – рявкнул в ответ Рокси.
Парень испарился, приняв это за ценное указание, что ему придется мыть пол самому.
– Скажи еще, что этот мудила не охуел вконец. Эдинбург, мать его, как он есть, полный сволочей-англичан и снобов-регбистов. Обращаются с тобой, как с неотесанной деревенщиной в твоем собственном городе. Ну их нахуй, пусть чистят за нами дерьмо, больше ни на что эти козлы не годятся! – бушевал Рокси.
Это — книга, по которой был снят культовейший фильм девяностых — фильм, заложивший основу целого модного течения — т. н. «героинового шика», правившего несколько лет назад и подиумами, и экранами, и студиями звукозаписи. Это — Евангелие от героина. Это — летопись бытия тех, кто не пожелал ни «выбирать пепси», ни «выбирать жизнь». Это — книга, которая поистине произвела эффект разорвавшейся бомбы и — самим фактом своего существования — доказала, что «литература шока» существует и теперь. Это — роман «На игле».
Рой Стрэнг находится в коме, но его сознание переполнено воспоминаниями. Одни более реальны – о жизни Эдинбургских окраин – и переданы гротескно вульгарным, косным языком. Другие – фантазия об охоте на африканского аиста марабу – рассказаны ярким, образным языком английского джентльмена. Обе истории захватывающе интересны как сами по себе, так и на их контрапункте – как резкий контраст между реальной жизнью, полной грязи и насилия, и придуманной – благородной и возвышенной. История Роя Стрэнга – шокирующий трип в жизнь и сознание современного английского люмпена.
Уэлш – ключевая фигура современной британской прозы, мастер естественного письма и ниспровергатель всяческих условностей, а клей – это не только связующее желеобразное вещество, вываренное из остатков костей животных. «Клей» – это четырехполосный роман воспитания, доподлинный эпос гопников и футбольных фанатов, трогательная история о любви и дружбе.
Может ли человек полностью измениться? Самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, казалось бы, остепенился: теперь он живет в Калифорнии с красавицей-женой и двумя маленькими дочками, стал успешным скульптором, его работы нарасхват. Но вот из Эдинбурга приходит сообщение, что убит его старший сын, — и Бегби вылетает на похороны. Он вовсе не хотел выступать детективом или мстителем, не хотел возвращаться к прошлому — но как глубоко внутрь он загнал былую агрессию и сможет ли ее контролировать?.Впервые на русском — недавний роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература — лучший наркотик» (Spin).В книге присутствует нецензурная брань!
«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!
Впервые на русском – новейший роман «неоспоримого лидера в новой волне современной британской словесности» (Observer), который «неизменно доказывает, что литература – лучший наркотик» (Spin). Возвращаясь из Шотландии в Калифорнию, Бегби – самый одержимый из давно знакомых нам эдинбургских парней, переквалифицировавшийся в успешного скульптора и загнавший былую агрессию, казалось бы, глубоко внутрь, – встречает в самолете Рентона. И тот, двадцать лет страшившийся подобной встречи, донельзя удивлен: Бегби не лезет драться и вообще как будто не помышляет о мести.
Роман «Возвращение Панды» посвящен человеку, севшему за убийство в тюрьму и освобожденному, но попавшему все в ту же зону — имя которой — современная людоедская Россия чиновников на крови.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ опубликован в журнале «Уральский следопыт» № 9, сентябрь 2002 г.
Когда Карла и Роберт поженились, им казалось, будто они созданы друг для друга, и вершиной их счастья стала беременность супруги. Но другая женщина решила, что их ребенок создан для нее…Драматическая история двух семей, для которых одна маленькая девочка стала всем!
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.