EXE - [2]
— И всё?
— Ну да.
— Включай.
Серёга вцепился всей пятернёй в «мышь» и стал елозить ею по полу, пытаясь приноровить подвижный указатель на экране к надписи, заканчивающейся таинственными буквами «ехе».
— Погоди, Серый, — насторожился вдруг Васька. — А вот ещё одна «ехе»… И вот. И вот ещё… Какая же из них наша?
Задумался и Серёга.
— Вот чего не знаю — того не знаю.
Подумав немного, он махнул рукой.
— А не всё ли равно? Ехе — она ехе и есть.
Он решительно нажал на кнопку «мыши» и стал ждать. Вскоре на экране появилась какая–то затейливая иностранная надпись, похожая на вычурную вывеску «Секс–шопа». И тут же она сменилась цветастой, словно слизанной с неприличного журнала, картинкой: лохматая девица, одетая в чулочки, резиночки, трусики и прочее неглиже, сидела почти что по–турецки, подвернув под себя стройные ножки, на широкой, застеленной белоснежным кружевом тахте и игриво подмигивала нашим любознательным героям. Слева на экране был изображён огромный термометр, а чуть выше, в рамочке–виньетке, значилась витиеватая бесстыжая надпись:
Я ГОТОВА. У ТЕБЯ НЕПЛОХИЕ ШАНСЫ, ДРУЖОК.
— Серый, а ты уверен, что это стрелялка? — кривовато осклабился Васька.
— Ах, Петька, ах, мерзавец! — пробормотал Курдюмов. — Вон какую игрушку себе записал, поганец. А я‑то думаю: чего это он от компьютера целыми днями не отходит? Ему, стервецу, на лето три полки книжек задали читать, а он, стреляльщик хренов, вон чем увлекается…
— Да ладно тебе, не кипятись, — миролюбиво осадил его кум. — Лучше скажи, что дальше делать?
— Почём я знаю? Петька инструкции не оставил.
Серёга навёл указатель «мыши» на белый, словно наволочка, локон девицы, и тут ртуть термометра подскочила на несколько градусов вверх. В игривой рамочке появилась надпись:
ХОРОШО. ПОПРОБУЙ ЕЩЁ РАЗ.
— Ура! — заорал Васька. — Действует!
— Что действует–то?
— Тебе какая не всё равно? Сказано: «Давай ещё раз». Вот и давай.
Серёга нажал на кнопку. На экране возникла новая надпись:
ОТЛИЧНО. МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ.
— Ей нравится, — воскликнул кум. — Жми, Серёга!
Курдюмов снова ткнул указателем в локон барышни. Девица ответила ему так:
МММ… ТЫ СЛАВНЫЙ МАЛЬЧИК.
Ртуть ещё чуть–чуть поднялась.
— Ага, я понял, — обрадовался Васька. — Каждый щелчок твоей «мыши» — это, стало быть, вроде как поцелуй. Вот и давай, зацелуй её до посинения.
— Куда? — растерялся Серёга.
— Попробуй для начала в локоток, — авторитетно заявил кум. — Увидишь, что получится.
Курдюмов попробовал. Столбик ртути поднялся ещё выше. Девица сказала:
АХ, ХОРОШО! ТЫ НЕОТРАЗИМ.
Серёга ещё раз поцеловал даме ручку. Барышня ответила на это так:
ГЛЯНЬ НА ТЕРМОМЕТР: Я ВСЯ ГОРЮ!
— Вот и славно! — потёр ладони кум. — Теперь приступай к груди.
Курдюмов щёлкнул указателем «мыши» прямо в тёмно–коричневый сосок. И тотчас же ртутный столбик рухнул вниз, до самого нуля.
ТЫ ОЧЕНЬ ТОРОПИШЬСЯ. НЕ БУДЬ ТАКИМ НЕТЕРПЕЛИВЫМ, НЕУГОМОННЫЙ МОЙ,
— ответила Курдюмову полуголая девка.
— Вот стерва! — ругнулся Сергей. — Теперь всё сначала…
— Да–да, — согласился Васька, — нельзя же так вот сразу, без артподготовки… Не в деревне!
Курдюмов быстро пробежался по уже изученным точкам: волосы — ещё раз волосы — и ещё раз — локоток — ладошка… Ртуть поднялась, девица похвалила.
— Куда теперь? — спросил Серёга.
— Может быть, в пупок? — предложил Васька.
— Сам ты пупок! — рассердился Курдюмов. — Она нас с этим пупком вообще пошлёт куда подальше.
— Ну, тогда давай скромненько: в щёчку.
Щёчка не сработала. Девица осталась равнодушной, но не рассердилась. Курдюмов ткнул «мышью» в плечо — ноль эффекта. Серёга растерялся.
Василий воровато оглянулся на кухонную дверь и тихо спросил:
— Слышь, Серёга, а перевернуть её никак нельзя?
— Вряд ли. Это же компьютер, а не патефон…
— Жаль.
Недолго думая, догадливый Васька ловко подкрался стрелкой указателя к пятке барышни и нажал на кнопку.
ДА, ДА! ТЫ НЕВЕРОЯТНЫЙ МУЖЧИНА!
— застонала девка.
— Извращенка, — ахнул Курдюмов.
— Предлагаю подняться чуть выше, — сказал кум.
— Выше — это куда?
— Ну, выше пятки…
Они ткнули указателем в колено девицы. Та закатила глаза и пролепетала:
ПОСМОТРИ, Я ПОЧТИ СДАЛАСЬ.
— Может быть, ещё выше? — несмело произнёс Курдюмов.
— Ой, боюсь я, Серёга, — запротестовал Васька. — А ну как ртуть снова на полшестого… упадёт до нуля?
— Рискнём.
Они щёлкнули «мышью» ещё выше — в бедро. Столбик термометра опять шевельнулся.
ТАК НЕ БЫВАЕТ! Я БОЛЬШЕ НЕ МОГУ!
— слабо ахнула девица.
— Всё, теперь грудь! — решительно рубанул воздух ладонью кум. — Когда–то же надо начинать.
После щелчка кнопки развратная девка сказала:
ДА, ТЕПЕРЬ ТАК. ТЕБЕ НРАВИТСЯ МОЯ ГРУДЬ?
— Нравится, нравится, — процедил Курдюмов сквозь зубы и ещё раз нажал на кнопку.
ДА, ДА! ОХ!
— воскликнула партнёрша. Ртутный столбик поднялся совсем высоко. Серёга смело навёл стрелку указателя на живот белокурой прелестницы.
Я СЕЙЧАС ВСЁ С СЕБЯ СНИМУ!
— вскричала она.
— Давно пора, — загоготал Васька.
Курдюмов щёлкнул ещё раз, и на экране появилась новая картинка: девушка была совсем голой. Призывно приоткрыв ротик и обнажив кроличьи зубки, она томно смотрела на распалившихся мужичков.
— Что будем делать, Васька? — испугался Курдюмов. — Отступать уже некуда.
Внимательный читатель при некоторой работе ума будет сторицей вознагражден интереснейшими наблюдениями автора о правде жизни, о правде любви, о зове природы и о неоднозначности человеческой натуры. А еще о том, о чем не говорят в приличном обществе, но о том, что это всё-таки есть… Есть сплошь и рядом. А вот опускаемся ли мы при этом до свинства или остаемся все же людьми — каждый решает сам. И не все — только черное и белое. И больше вопросов, чем ответов. И нешуточные страсти, и боль разлуки и страдания от безвыходности и … резать по живому… Это написано не по учебникам и наивным детским книжкам о любви.
На даче вдруг упал и умер пожилой человек. Только что спорил с соседом о том, надо ли было вводить войска в Чечню и в Афганистан или не надо. Доказывал, что надо. Мужик он деревенский, честный, переживал, что разваливается страна и армия.Почему облако?История и политика — это облако, которое сегодня есть, завтра его уже не видно, растаяло, и что было на самом деле, никтоне знает. Второй раз упоминается облако, когда главный герой говорит, что надо навести порядок в стране, и жизнь будет "как это облако над головой".Кто виноват в том, что он умер? Покойный словно наказан за свои ошибки, за излишнюю "кровожадность" и разговорчивость.Собеседники в начале рассказа говорят: война уже давно идёт и касается каждого из нас, только не каждый это понимает…
О сафари в Сахаре, верблюдах, бедуинах и звёздном небе.
Те, кому посчастливилось прочитать книгу этого автора, изданную небольшим тиражом, узнают из эссе только новые детали, штрихи о других поездках и встречах Алексея с Польшей и поляками. Те, кто книгу его не читал, таким образом могут в краткой сжатой форме понять суть его исследований. Кроме того, эссе еще и проиллюстрировано фотографиями изысканной польской архитектуры. Удовольствие от прочтения (язык очень легкий, живой и образный, как обычно) и просмотра гарантировано.
Его называют непревзойденным мелодистом, Великим Романтиком эры биг-бита. Даже его имя звучит романтично: Северин Краевский… Наверно, оно хорошо подошло бы какому-нибудь исследователю-полярнику или, скажем, поэту, воспевающему суровое величие Севера, или певцу одухотворенной красоты Балтики. Для миллионов поляков Северин Краевский- символ польской эстрады. Но когда его называют "легендой", он возражает: "Я ещё не произнёс последнего слова и не нуждаюсь в дифирамбах".— Северин — гений, — сказала о нем Марыля Родович. — Это незаурядная личность, у него нет последователей.
В рассказе нет ни одной логической нестыковки, стилистической ошибки, тривиальности темы, схематичности персонажей или примитивности сюжетных ходов. Не обнаружено ни скомканного финала, ни отсутствия морали, ни оторванности от реальной жизни. Зато есть искренность автора, тонкий юмор и жизненный сюжет.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.