Эвтаназия, или Последний парад - [19]

— Угу, — кивнул головой пилот и с трудом проговорил, — ты, тоже, поосторожней! Больно же!

* * *

Майкл и Алекс широко и свободно шагали по Невскому проспекту. На пересечении Невского и Литейного они свернули, подошли к старинному питерскому дому и оценили его величие.

— Да, — заглянул в бумаги Майкл, — не плохо жили совковые училки.

— У неё муж был академиком, — пояснил Алекс.

Они поднялись на третий этаж, открыли двери квартиры Людмилы Геннадиевны и прошлись по огромной безжизненной квартире.

— Ну, что, за сколько поставим? — плюхнулся на старый диван Майкл.

— Давай, чтобы побыстрее, — задумался Алекс, — отдадим за двести тысяч.

— Ты с ума сошёл! — возмутился Майкл. — Это же тебе не Одесса! Это Санкт-Петербург! Не меньше чем за триста!

— Ну, как скажешь, — согласился Алекс. — Между прочим, в Нью-Йорке проблема. Адвокат этой старухи требует официального подтверждения смерти клиентки.

— Это действительно проблема, — задумчиво потёр лицо Майкл, — официальное подтверждение нужно всем. Нужно было сразу с турками договориться. Мы тут тоже ничего продать не сможем без бумажки. Но мы, пока, и не будем продавать!

— Не понял? — Алекс внимательно посмотрел Майклу в глаза. — Ты и здесь что-то придумал?

— А ты во мне сомневался? — самодовольно улыбнулся Майкл. — Для начала, мы сдадим эти квартиры в ренту. Сто квартир, в среднем по две тысячи долларов в месяц — совсем неплохой заработок.

— За дачу на Рублёвке и пятёрочку в месяц поднимем! — осенило Алекса. — Плюс — налоги с депутата!

— Но это всё — меры временные! — поднял вверх палец Майкл. — Вопрос с клиентами нужно решать кардинально! Если сами не утонут, то придется…

— Ты что, бомбить их будешь? — усмехнулся Алекс.

— Почему я? — возразил Майкл — Найдутся люди.

* * *

Отряд спецназа во главе с Георгисом прочёсывал деревни Афганистана и Пакистана.

Комиссар Константидис, абсолютно неотличимый от пуштуна, долго беседовал со стариками, прохожими, торговцами на базаре, полицейскими, показывал им фотографии голландцев, но афганцы и пакистанцы только руками разводили. Наконец, они вывели из какого- то дома Осаму бен Ладена, но Георгис отмахнулся от него, и Осаму увели обратно в дом.

* * *

Утренняя благодать пробудила отца Евлампия.

Солнечные лучи пробивались сквозь листву шалаша. Отец Евлампий радостно потянулся и услышал голодное урчание в животе: — Дал Бог день, даст и пищу.

Странный шум привлёк его внимание, и он поспешил выглянуть из своего убогого укрытия.

Увиденная картина потрясла его: вокруг импровизированного стойбища кипел базар!

Русские бабки и турецкие тётки шумно торговались, спорили, смеялись. В обмен на свежие яйца, молоко, сметану, покупательницы предлагали турецкие дублёнки, кофты, кожаные курточки и пальто.

Тут же прохаживались водители огромных большегрузных грузовиков, которые, как оказалось, ночевали поблизости на большой площадке.

Несколько дедов покрепче красили расположившуюся рядом заправку, а один, с умным видом ковырялся в двигателе огромного старого бензовоза.

Возле одного из шалашей сгрудилась группка мужиков, несколько турков и водителей. Евлампий заподозрил неладное и направился к шалашу. Навстречу ему вышел здоровенный детина — водитель с бутылкой самогона в руках и на родном языке приветствовал Евлампия.

— Ну, батя, вас сам Бог послал! Они же сами не пьют и нам втридорога наливают! А мне ещё погрузки двое суток в порту ждать!

Вслед за детиной из шалаша выглянул дед-самогонщик.

— Ты когда же это успел? — дёрнул за руку самогонщика Евлампий.

— Дык, замесил на посадке, а гнал этой ночью! Чуть рановато выгнал, всего-то литров восемь и вышло. Думал, хватит на хозяйство, турок, он же не пьёт, он дурь свою курить. А тут водилы наши набежали! Вот, последнюю литру продал. Эх, мне бы ёмкость приличную… Вот бы такую бочку прикупить! — дед показал на бензовоз. — Я бы такой бузинес наладил…

Евлампий хотел что-то сказать Богу, но так и не решил что. Махнул рукой и направил стопы свои к небольшой речушке.

В этот миг двигатель старого бензовоза заревел страшным звуком, машина окуталась облаками солярного дыма. Все, кто работал на заправке, бросились от неё подальше и попадали в канаву.

Услышав странный звук, русский бык перестал щипать травку, повернул голову в сторону бензовоза и издал не менее угрожающий рёв.

Клубы дыма рассеялись, и турки стали подходит ближе к ожившей машине. Они удивлённо переговаривались, одобрительно хлопали деда-механика по плечу и разводили руками по сторонам.

Хозяин заправки вылез из канавы последним, стал орать на деда-механика и активно жестикулировать руками. По всем его жестам становилось понятно следующее: что дед- механик полный (пи-и-и), что старый бензовоз может взорваться к (пи-и-и), что он, хозяин заправки предлагает деду-механику сесть за руль этого (пи-и-и) бензовоза и отогнать этот (пи-и-и) бензовоз.

— Куда гнать-то? — переспросил механик.

Турок ответил на чистом русском языке.

Русская деревня поднялась и стала собираться в дорогу.

* * *

— Докладывайте, — сурово нахмурился командующий Черноморским российским флотом.

— Крейсер «Минск», — докладывал офицер, — следует в сторону порта Хайфа. Его пытались арестовать представители Интерпола, но в связи с отсутствием на борту непосредственных организаторов афёры, Интерпол оставил судно в покое.