Европолис - [35]
Мелкие стычки между двумя родами войск не приводили, однако, к нарушению общего чувства военной солидарности и чести мундира, не влияли на взаимоподдержку морских и сухопутных сил.
Поскольку отношения со служащими Дунайской комиссии были несколько натянутыми, балы в Сулине приобретали официальный оттенок, отдававший в достаточной степени дань правилам дипломатического протокола.
Чтобы примирить между собой самый разнообразный народ, требовалось много внимания и такта, поскольку согласно старым демократическим традициям на бал приглашались агенты всех торговых домов, бывших в порту, невзирая на национальность и вероисповедание.
Таким образом возникала необходимость в женщине изысканной и ловкой, которая сумела бы и принять гостей, и поддержать честь дома.
Комендант военно-морской базы в дельте Дуная, человек образованный и воспитанный, был с головою занят технической частью своей профессии. Будучи страстным изобретателем, он работал над торпедой, которая должна была принести ему славу, а также и деньги, что же касается всего остального, то он передал бразды правления своей жене.
Твердой рукой, созданной словно для того, чтобы управлять королевством, с большим тактом и энергией руководила маленьким гарнизоном госпожа Отилия Латиш.
Госпожа комендантша выглядела прекрасно. Она остановилась на предельном возрасте в сорок лет и дальше не продвигалась ни на шаг. Если бы не талия, выдававшая ее, она оставалась бы неизменно красивой женщиной с черными волосами, блестящими глазами и ослепительными зубами.
Но поскольку она имела явное предрасположение к полноте, местные офицеры нарекли ее Комендантской башней.
Провинциальная хроника приписывала ей отличную репутацию, а в виду того, что с некоторых пор ее волновали только чужие любовные истории, она вне всякого личного интереса покровительствовала всем тайным сердечным увлечениям в том мирке, который она возглавляла на основе прекрасно отработанных правил.
«Une femme de tête»[16], — восхищенно говорили о ней в свете.
Неделя подготовки к балу в Морском клубе проходила под ее неусыпным наблюдением.
Помещение было увешано флажками, собранными со всех кораблей, стоявших в порту. На трех лодках были привезены дубовые ветки из леса Летя. Целая команда матросов плела из зелени гирлянды, а другая, засучив штаны, ползала на коленях, натирая в зале воском полы.
Весь порт готовился к празднику.
После окончания учебного похода все морские подразделения собрались в устье Дуная в ожидании маневров и инспекторской поверки.
На набережной было полно народу. Кофейня и пивные были забиты матросами в синих гюйсах. Семейные офицеры, сопровождаемые хмурыми взглядами таможенных чиновников, ходили по лавчонкам и скупали различные контрабандные товары.
Молодежь, недавно произведенная в офицеры, слонялась группками по окраинам и заглядывала в окна, на которых еще сохранились железные решетки, вставленные ради спокойствия и уверенности мудрых жителей Востока.
Когда на мачте флагманского судна, как раз перед закатом солнца, появился первый световой сигнал, все думали, что будет какое-то служебное распоряжение или приказ готовиться к маневрам, однако приказ, подлежащий исполнению всеми военными кораблями, стоявшими в порту, прозвучал совершенно неожиданно:
«Всем офицерам, за исключением находящихся на вахте, явиться на празднество, имеющее место быть в Морском клубе в девять часов вечера».
Шумные и веселые молодые офицеры толкались в узеньких каютах, вертелись перед зеркалами, препирались из-за мыла, бритв, помазков и пудры, поскольку чувство собственности у моряков, живущих на борту в тесноте и как попало, почти совсем отсутствовало, и трудно было определить, кто чему хозяин.
Уставшие и скептически настроенные пожилые офицеры, как обычно, были недовольны и глухо ворчали:
«Извольте — празднество… казенный бал… в обязательном порядке… Только этого нам не хватало!»
— В армии даже развлекаются по приказу, — с едкой иронией заметил доктор Барбэ Рошие, раздраженно бросая кости в ящик для нардов.
— Не раздражайтесь, доктор. Пойдемте со мной на бал, ведь вы тоже принадлежите к большому семейству военных, — уговаривал его капитан-лейтенант Минку, невозмутимый, как философ.
— Хорошо, но что я буду там делать? Ведь я ни разу в жизни не танцевал!
— Ну и что? Как будто я танцевал, хотя в военном училище у нас был учитель танцев, который даже отметки нам выставлял. Будучи обязан посещать балы, я занимался изучением света и учился наблюдать. Бал та же сцена. Если у вас есть склонность к наблюдениям и верный глаз, то вы проведете время, как в театре. Ведь, по сути дела, балы — это не что иное, как эротический спектакль, который ставит перед вами социальная жизнь. Примитивные танцы, пляски дикарей, так нее как и современные танцы с жестами и движениями под ритмическую музыку, тесные объятия на глазах у всех — все это создает впечатление разыгрываемого действия и является не чем иным, как элементами эротической пьесы. А пышные туалеты, губная помада, румяна, которыми теперь пытаются подправить природные недостатки, — опять-таки лишь замена татуировки наших предков. Меняется только форма, сущность остается вечно той же.
Пожилые владелицы небольшого коттеджного поселка поблизости от Норвуда были вполне довольны двумя первыми своими арендаторами — и доктор Уокен с двумя дочерьми, и адмирал Денвер с женой и сыном были соседями спокойными, почтенными и благополучными. Но переезд в третий коттедж миссис Уэстмакот, убежденной феминистки и борца за права женщин, всколыхнул спокойствие поселка и подтолкнул многие события, изменившие судьбу почти всех местных жителей.
Книга «Шесть повестей…» вышла в берлинском издательстве «Геликон» в оформлении и с иллюстрациями работы знаменитого Эль Лисицкого, вместе с которым Эренбург тогда выпускал журнал «Вещь». Все «повести» связаны сквозной темой — это русская революция. Отношение критики к этой книге диктовалось их отношением к революции — кошмар, бессмыслица, бред или совсем наоборот — нечто серьезное, всемирное. Любопытно, что критики не придали значения эпиграфу к книге: он был напечатан по-латыни, без перевода. Это строка Овидия из книги «Tristia» («Скорбные элегии»); в переводе она значит: «Для наказания мне этот назначен край».
В книгу вошли повести «Ася», «Первая любовь», «Вешние воды». Тургенев писал: «Любовь, думал я, сильнее смерти и страха смерти. Только ею, только любовью держится и движется жизнь». В «Асе» (1858) повествование ведётся от лица анонимного рассказчика, вспоминающего свою молодость и встречу в маленьком городке на берегу Рейна с девушкой Асей. На склоне лет герой понимает, что по-настоящему любил только её. В повести «Первая любовь» (1860) пожилой человек рассказывает о своей юношеской любви. Шестнадцатилетний Владимир прибывает вместе с семьей в загородное поместье, где встречает красивую девушку, двадцатиоднолетнюю Зинаиду, и влюбляется в нее.
Сюжет названного романа — деятельность русской администрации в западном крае… Мы не можем понять только одного: зачем это обличение написано в форме романа? Интереса собственно художественного оно, конечно, не имеет. Оно важно и интересно лишь настолько, насколько содержит в себе действительную правду, так как это в сущности даже не картины нравов, а просто описание целого ряда «преступлений по должности». По- настоящему такое произведение следовало бы писать с документами в руках, а отвечать на него — назначением сенатской ревизии («Неделя» Спб, № 4 от 25 января 1887 г.)
Роман «Призовая лошадь» известного чилийского писателя Фернандо Алегрии (род. в 1918 г.) рассказывает о злоключениях молодого чилийца, вынужденного покинуть родину и отправиться в Соединенные Штаты в поисках заработка. Яркое и красочное отражение получили в романе быт и нравы Сан-Франциско.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (18811942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В пятый том Собрания сочинений вошли биографические повести «Борьба с безумием: Гёльдерлин, Клейст Ницше» и «Ромен Роллан. Жизнь и творчество», а также речь к шестидесятилетию Ромена Роллана.
Образ Христа интересовал Никоса Казандзакиса всю жизнь. Одна из ранних трагедий «Христос» была издана в 1928 году. В основу трагедии легла библейская легенда, но центральную фигуру — Христа — автор рисует бунтарем и борцом за счастье людей.Дальнейшее развитие этот образ получает в романе «Христа распинают вновь», написанном в 1948 году. Местом действия своего романа Казандзакис избрал глухую отсталую деревушку в Анатолии, в которой сохранились патриархальные отношения. По местным обычаям, каждые семь лет в селе разыгрывается мистерия страстей Господних — распятие и воскрешение Христа.
Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.