Европейское воспитание - [58]
Вот то место, где под первые далекие залпы освободительных орудий они атаковали немецкий пост. Янек ускоряет шаг и оборачивается. Бывают призраки, не исчезающие даже при ясном свете дня… Раненный во время стычки немецкий сержант лежит посреди дороги, а вокруг него, как сумасшедшая муха, мечется и гудит обезумевший Станчик. У него в руке нож, и трое братьев Зборовских из последних сил пытаются помешать ему совершить задуманное.
— Обеих! Обеих! — раздается в лесу отчаянный вопль.
Немец прикрывает руками рану, но в его лице — только голый страх. Он умоляет хрипящим голосом:
— Menschenkinder, Menschenkinder! Bitte, lassen Sie ihn nicht… Menschenkinder![86]
— Обеих! — кричит Станчик. — Дайте мне его!
Охваченный жалостью, Янек хватается за револьвер.
— Ja, — просит, заикаясь, немец, — gut! gut!.. schnell, bitte! >[87]
Он всю жизнь будет помнить улыбку облегчения, застывшую на губах мертвеца. Лес становится гуще, и его голос — глубже; ветки дружески треплют Янека по лицу. А вдруг сосны сейчас расступятся, и навстречу ему выйдет, мигая глазом, Черв, или же он услышит насмешливый голос старика Крыленко:
— Можешь пойти с нами, бледнолицый! Добро пожаловать в наш иглу!
— Вигвам, — непроизвольно шепчет лейтенант Ян Твардовский.
— Чего?
— У краснокожих — вигвамы. Иглу — это у эскимосов.
Но Черв погиб, а старик-украинец вернулся в Рябинниково, жители которого, во главе с козаком Богородицей, тепло его встретили. На флажках, что несли деревенские ребятишки, было написано: «Привет отцу освободителя Сталинграда!», и если вам доведется заглянуть в мастерскую сапожника Савелия Львовича Крыленко, он охотно расскажет вам, как благодаря его родительским советам и большому опыту его сын Дмитрий освободил этот героический город…
Янек останавливается. Вот землянка. Он видит серьезное лицо отца и слышит его голос.
— Наберись терпения, Старина Шаттерхенд. На Волге, под Сталинградом, люди сражаются за нас.
— За нас?
— Да. За тебя и за меня, и за миллионы других людей.
В кустах что-то зашевелилось. Всего лишь белка, но призрака так легко спугнуть.
— Удачи тебе, Старина Шаттерхенд, — шепчет далекий голос.
Янек смотрит на землянку. Лес хорошо о ней позаботился. Место, где родился его сын, поросло мхом и сорной травой. Он думает о той августовской ночи, когда услышал Зосины стоны. Он видит ее покрытое испариной лицо, ее глаза затравленного зверька. Рядом Махорка: закатав рукава, крестьянин возится с огнем, греет воду и готовит новенькие пеленки. Рискуя жизнью, Махорка украл их утром того же дня на одном из хуторов.
— Пушка пальнула, — говорит он. — Это хороший знак… Свободный человек родился!
Янек чувствует, как сжимается ладонь Зоси у него в руке.
— Уйди, — приказывает Махорка. — Когда все кончится, я тебя позову.
Янек выходит из землянки и слышит, как вдалеке грохочет наше орудие. И вдруг из-под земли доносится дрожащий крик, слабая жалоба, первое недовольство… «Уже!» — думает он с бесконечной нежностью… Но все это давно в прошлом, старая ржавая дверь больше не заскрипит на своих петлях, его сын в Вильно вместе с матерью, мальчику три года, и он уже ходит. Яма засыпана землей, как и подобает могиле.
— Ну же, Старина Шаттерхенд, не плачь.
— Я не плачу, — говорит лейтенант Твардовский, вытирая слезы. — Но он был моим лучшим другом.
Слезы не прогоняют призраков, они вызывают их. Янек видит Добранского, лежащего на траве на берегу Вилейки, и слышит залпы на другом берегу реки.
— Не говори. Береги силы. Они в десяти километрах. У них есть врачи, полевые госпитали. Они спасут тебя.
— Янек.
— Не говори, прошу тебя.
— Они точно прицелились, сволочи.
— Да. Они очень хорошо целятся. Больно?
— Да.
— Слышишь залпы? Они будут там с минуты на минуту. Они выходят тебя. Тебе не будет больно.
— Меня там уже не будет.
— Молчи. Куда ты денешься? Тебе суждено быть там и встретить их.
— Нет. А жаль. Все равно что видеть руку друга и быть не в силах пожать ее.
— Не надо было тебе выходить. Никто не выходил. Ни Зборовские, ни Янкель. Нужно было подождать всего несколько часов. Мы ведь ждали целых три года…
— Мне хотелось пожать им руку…
— Не говори, прошу тебя. Береги силы.
— Как много… пушек… Ничего… кроме пушек…
— Скоро все будет по-другому.
— Да. Будет музыка и книги, хлеб и тепло для всех… Никаких войн. Никакой ненависти…
— Вот именно.
Теперь его глаза улыбались. Они смотрели в небо.
— Новый мир… Труд и радость, одна на всех…
Плечи, которые обнимал Янек, были такими узкими, и сердце под убогой гимнастеркой еле билось, но сила и красота этого голоса казались ему теперь безграничными. Соловей пел:
— Я думаю… На этот раз все будет по-другому… Больше не придется начинать все сызнова… Мы пойдем к свету…
…Сколько соловьев? Сколько еще песен, прекрасных песен?
Над лесом со свистом пролетел снаряд. Лицо студента было совсем бледным, но глаза и губы по-прежнему улыбались.
— Янек…
— Я здесь.
— Мы… победили…
— Верно.
— Это будет… необычная… победа…
— Конечно.
— Ничто важное не умирает…
— Да, я знаю…
Ему хотелось сказать: «Знаю я эту песню». Но он сказал только:
— Знать — мало.
— Ничто важное не умирает… Только… люди… и бабочки…
Пронзительный роман-автобиография об отношениях матери и сына, о крепости подлинных человеческих чувств.Перевод с французского Елены Погожевой.
Роман «Пожиратели звезд» представляет собой латиноамериканский вариант легенды о Фаусте. Вот только свою душу, в существование которой он не уверен, диктатор предлагает… стареющему циркачу. Власть, наркотики, пули, смерть и бесконечная пронзительность потерянной любви – на таком фоне разворачиваются события романа.
Роман «Корни неба» – наиболее известное произведение выдающегося французского писателя русского происхождения Ромена Гари (1914–1980). Первый французский «экологический» роман, принесший своему автору в 1956 году Гонкуровскую премию, вводит читателя в мир постоянных масок Р. Гари: безумцы, террористы, проститутки, журналисты, политики… И над всем этим трагическим балаганом XX века звучит пронзительная по своей чистоте мелодия – уверенность Р. Гари в том, что человек заслуживает уважения.
Середина двадцатого века. Фоско Дзага — старик. Ему двести лет или около того. Он не умрет, пока не родится человек, способный любить так же, как он. Все начинается в восемнадцатом столетии, когда семья магов-итальянцев Дзага приезжает в Россию и появляется при дворе Екатерины Великой...
Пронзительно нежная проза, одна из самых увлекательных литературных биографий знаменитого французского писателя, лауреата Гонкуровской премии Р. Гари.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В первые же дни Великой Отечественной войны ушли на фронт сибиряки-красноярцы, а в пору осеннего наступления гитлеровских войск на Москву они оказались в самой круговерти событий. В основу романа лег фактический материал из боевого пути 17-й гвардейской стрелковой дивизии. В центре повествования — образы солдат, командиров, политработников, мужество и отвага которых позволили дивизии завоевать звание гвардейской.
Полк комиссара Фимки Бабицкого, укрепившийся в Дубках, занимает очень важную стратегическую позицию. Понимая это, белые стягивают к Дубкам крупные силы, в том числе броневики и артиллерию. В этот момент полк остается без артиллерии и Бабицкий придумывает отчаянный план, дающий шансы на победу...
Это невыдуманные истории. То, о чём здесь рассказано, происходило в годы Великой Отечественной войны в глубоком тылу, в маленькой лесной деревушке. Теперешние бабушки и дедушки были тогда ещё детьми. Героиня повести — девочка Таня, чьи первые жизненные впечатления оказались связаны с войной.
Воспоминания заместителя командира полка по политической части посвящены ратным подвигам однополчан, тяжелым боям в Карпатах. Книга позволяет читателям представить, как в ротах, батареях, батальонах 327-го горнострелкового полка 128-й горнострелковой дивизии в сложных боевых условиях велась партийно-политическая работа. Полк участвовал в боях за освобождение Польши и Чехословакии. Книга проникнута духом верности советских воинов своему интернациональному долгу. Рассчитана на массового читателя.
«Он был славным, добрым человеком, этот доктор Аладар Фюрст. И он первым пал в этой большой войне от рук врага, всемирного врага. Никто не знает об этом первом бойце, павшем смертью храбрых, и он не получит медали за отвагу. А это ведь нечто большее, чем просто гибель на войне…».
Москву не зря называют нынче «воровским Римом», «криминальной столицей мира» и «российским Чикаго». Москва — поле боя бандитских войн, арена сражений. Здесь собрались не банальные преступники, но истинные короли криминального мира. Здесь не просто совершаются преступления, но плетутся изощренные интриги на немыслимом уровне «бандитской политики». Здесь не просто нарушают закон, но делают это БЛИСТАТЕЛЬНО! Органы защиты правопорядка молчат, подкупленные или запуганные. Кто же остановит новую «гражданскую войну» — войну мафиозных группировок?..
Это было необычное задание. Задание, которое трудно выполнить – и еще труднее вернуться после исполнения. Задание, которое под силу только суперпрофессионалам. И они отправлялись на Восток – в страну, пылающую в гражданской войне, раздираемую на части интригами международных спецслужб. Восемь агентов из России. Восемь человек, идеально подготовленных к предстоящей работе. У них – великолепные `легенды`. Они знают местные языки, нравы, обычаи. Они не знают только одного – удастся ли выжить хоть кому-нибудь из их команды...
…Совсем немного осталось до выборов, от исхода которых зависит судьба маленькой прибалтийской страны. Но от чего зависит сам исход выборов? Возможно, от того, в чьи руки попадет уникальный архив агентуры КГБ, вывезенный из страны, но пока еще не попавший в Москву? Ведь даже малая часть этих документов способна послужить толчком к международному скандалу… Агент Дронго начинает охоту за бесследно, на первый взгляд, исчезнувшим архивом. Начинает, еще не подозревая, что втягивается в тонкую, изысканно-сложную и смертельно опасную игру сразу нескольких секретных служб…
СССР может распасться официально, однако неофициальные «кровные» связи преступных кланов Союза Советских Социалистических… остаются прежними. И тогда от Закавказья к Москве тянутся нити загадочных преступлений. Нити, запутанные до предела, — потому чтоначинаются они в обычных группировках, а ведут… куда?! Это и пытается выяснить специальный агент Дронго. Однако разгадка тайны иногда может быть более неправдоподобной и опасной, чем сама загадка…