Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия - [2]

Среди удачных исключений из этого печального правила можно назвать изданный в Великобритании коллективный труд «Джентри и низшее дворянство в Европе позднего Средневековья»[3], в котором главы по отдельным странам написаны видными специалистами по их истории. Хронологически непосредственно предшествуя предпринимаемому нами, этот труд может послужить для нас хорошей отправной точкой. К сожалению, его организаторы исключили из рассмотрения не только ряд стран Западной Европы, но и всю Центральную и Восточную Европу, что, естественно, ограничило их возможности историко-сравнительного исследования.

Остается объяснить, почему для данного труда избран именно этот круг вопросов, который, разумеется, никоим образом не исчерпывает основную проблематику истории европейского дворянства XVI–XVII вв. Начнем с того, что данный труд — один из первых опытов по истории дворянства, задуманных в рамках долговременного исследовательского проекта «Элиты Средневековья» Центра западноевропейского Средневековья ИВИ РАН: ранее были изданы сборники статей «Господствующий класс феодальной Европы» (М., 1989) и «Элита и этнос Средневековья» (М., 1995). Можно надеяться, что следующие тематические выпуски в сочетании с проблемными сборниками статей со временем заполнят нынешние зияющие лакуны и составят в совокупности своего рода «Историю европейского дворянства Средневековья и Раннего Нового времени». Что же касается выбора круга проблем именно для этого, первого выпуска, то его тематика обусловлена, с одной стороны, стремлением уже на данном этапе поставить принципиальный вопрос о социальном облике дворянского сословия в целом, с другой стороны, акцентировать внимание на том, что, собственно, отличало дворянина от недворянина. Быть может, линия контура, выделив почти еще не заполненное пространство, сможет что-то объяснить нам и в его внутренней организации? Тем более что границу сословия авторы понимают в самом широком смысле: это и юридические различия, и разграничение сфер деятельности, и границы распространения дворянской системы ценностей и многое другое. В какой мере удалось осуществить задуманное, судить читателю.

Английское дворянство в XVI — начале XVII в. >( Ольга Владимировна Дмитриева )

XVI столетие для Англии — время чрезвычайно высокой социальной мобильности, эпоха подъема из безвестности и аноблирования новых семейств — выходцев из городского купечества и предпринимателей, расцвета преуспевающего сельского джентри и зажиточных фермеров-йоменов, обогатившихся в ходе аграрного переворота XV–XVI вв., который вызвал грандиозное перераспределение земельного фонда. Ряды земельных собственников активно пополнялись за счет выходцев из неблагородных слоев, вкладывавших капиталы в сельской округе, в то время как значительная группа родовитого дворянства переживала экономический упадок и утрачивала свои земли. Перемены в имущественном статусе, рост самосознания и амбиций буржуазных слоев вызывали потребность в соответствующем социальном оформлении этих сдвигов.

Все это тем не менее не означало, что традиционная социальная структура английского общества подверглась серьезной деформации. При том, что «молодое вино вливалось в старые мехи», основополагающая стратификация общества оставалась неизменной, и, уступая экономические позиции, дворянство тем не менее продолжало играть в этой системе главенствующую социальную и политическую роль. Причины устойчивости позиций этого сословия, очевидно, следует искать в консерватизме господствующих установок и ориентиров общества, который тем не менее сочетался со способностью абсорбировать новые элементы и допускать достаточную свободу передвижения вверх по социальной лестнице.

Среди самых разнообразных принципов деления общества[4] и противопоставления одних его групп другим, имевших место в английской политической теории (духовенство — дворянство — третье сословие; пэры — общины; горожане — сельские жители и т. д.), оппозиция: благородные — неблагородные, дворяне и недворяне оставалась основополагающей. Противопоставление «nobility» и «comunalty» — общее место в политических трактатах этой эпохи.

Вместе с тем необходимо отметить, что проблема «благородства» не получила на английской почве самостоятельной и столь глубокой теоретической разработки, как, например, во Франции или Испании, известных обилием схоластически-обстоятельных трудов на эту тему. Англичане выступали скорее как эпигоны, охотно переводя континентальную литературу или следуя ей. Наибольшей популярностью пользовались «Книга о сословии рыцарства» Рамона Льюля, переведенная с каталанского, «Книга хороших манер» Жака Леграна — с французского, «О придворном» Бальдассаре Кастильоне и др., детально анализирующие качества, присущие истинному дворянину[5]. Их основной постулат — благородство дается происхождением от знатных родителей и определяется древностью славного рода — и здесь не подвергался сомнению. Именно с этого утверждения начинает свою характеристику джентльмена в трактате «De Republica Anglomm» Томас Смит, знаток гражданского права, вице-канцлер Кембриджского университета и один из государственных секретарей эпохи протектора Сомерсета: «Джентльмены — это те, кого их кровь и происхождение делают знатными и известными…»