Европейские поэты Возрождения - [37]

Те, что удачи несут и летиции много поболе,

Нежели козы, которых пасу, или вестрэ гусыни».

Так элоквентер он мать увещал, она же, внимандо,

Горькие слезы лила и дульце ему улыбалась.

ФРАНЧЕСКО БЕРНИ [88]

На болезнь папы Климента в 1529 году Перевод С. Шервинского

Поесть — у папы нет иного дела,

Поспать — у папы нет иной заботы:

Возможно дать такие лишь отчеты

Любому, кто о папе спросит, смело.

Хороший взгляд, хороший вид и тело,

Язык хорош и качество мокроты.

Нет, с жизнью он порвать не хочет счеты, —

Но рать врачей сжить папу захотела.

И в самом деле, честь их пострадает,

Коль он живым уйдет от их атаки,

Раз сказано: конец, он умирает.

И страшные выдумывают враки:

Что в два часа припадок с ним бывает, —

Сегодня нет, а завтра будет паки.

От них подохнут и собаки,

Не то что папа. В общем же похоже,

Что как-никак его прихлопнут все же.

Капитоло первое о чуме Перевод Евг. Солоновича

Маэстро Пьеро Вуффэ, повару

Смешно, маэстро Пьеро, удивляться

Тому, что в нашем споре в прошлый раз

В подробности не стал я углубляться,

Когда с тобой за ужином у нас

Возник вопрос — какое время года

Милей других. Ты все поймешь сейчас:

Решить с налету спор такого рода

Нельзя, — он вроде тех особых блюд,

Что требуют особого подхода.

Поэты преимущественно чтут

Цветенья пору, дружно извлекая

На свет овна, когда ее поют,

И муравою землю украшая,

И согревая ласкою лучей,

И всем любить и зачинать вменяя;

В стихах монахи из монастырей

Не по двое, не по трое на сходки

Спешат, но братией почти что всей;

Осел томится по своей красотке

И, увидав ее, ревмя ревет, —

Зачем поэтам новые находки!

Другие лето хвалят в свой черед,

Когда, почти без риска ошибиться,

Мы говорим, что сытый будет год:

Уже на ток стекается пшеница,

Плоды на ветках копят сладкий сок

И потемневший виноград лоснится, —

Нельзя сказать, что в этом малый прок;

Темнеет поздно, словно о постели

Зазорно вспоминать в привычный срок,

И долгим днем доволен, кто при деле,

А у кого ни мыслей нет, ни дел,

Жует весь день, чтобы не жить без цели,

Или за карты засветло засел:

В стаканах полных серебрятся льдинки,

Покуда воздух влагу не согрел.

Иные говорят, что вид начинки

Разрозненной не так ласкает взгляд,

Как теста вид с начинкой в серединке:

Пора, когда напитком виноград

Становится и просится из бочки,

От прежних отличается стократ,

Как от мазка — картина и от почки —

Созревший плод. Надеюсь, что поймет

Мой друг сии запутанные строчки.

Ботве они предпочитают плод;

Любуясь птичкой в небе накануне,

Мечтают птичку вынуть из тенет;

Печалятся об октябре в июне,

Май на сентябрь готовы променять,

И спорить с ними — значит спорить втуне.

Есть люди, для которых благодать —

Зима, поскольку нет зимой жарищи

И лежа можно время коротать;

Любая живность в эту пору чище,

Свиней не исключая: кто не глуп,

В морозы не боится жирной пищи;

В Ломбардии приходит время шуб,

И в шляпе с перьями — любой прохожий,

И вспыхнувший Георгий взору люб.

Зимою день короткий — ну и что же!

А ночь зачем? Не спи до трех часов,

До четырех утра и даже позже.

Печется в эту пору пирогов

С начинкой овощной гораздо боле,

Чем сыщется в Неаполе подков.

Любое время славить в нашей воле,

У каждого — приверженцы не зря,

Да что там говорить, не ясно, что ли!

Ты в этом убедишься сам, творя

Молитву и душистое жаркое

(Быку спасибо из календаря!).

Занятье не такое, так другое

В любое время года нам дано:

Кто сочиняет, как и ты, съестное,

Кто птицу бьет, кто делает вино;

Обычный день и праздник — все толково

В календаре твоем отражено.

Пожалуй, все для вывода готово,

Так вот пойми, дружище, что в году

Нет времени прекраснее чумного.

Не заподозри, будто я в бреду

Или треща под стать пичужке глупой

Невнятную несу белиберду.

Дабы тебе я не казался ступой

С водой, изволь дослушать до конца

И все рукою, как Фома, пощупай.

И время Девы, и пора Стрельца

В сравнении с чумными временами

Не стоят выеденного яйца.

Не стану говорить обиняками,

Продолжу, ты ж терпение имей

Раскинуть, выслушав меня, мозгами.

Чума — поклон за это низкий ей! —

Сначала на злодеев наступает

(На Всех Святых так потрошат гусей)

И правильно, конечно, поступает:

Во всех церквах невиданный простор

И на ноги никто не наступает.

Спокойно в долг до самых ближних пор

У всех подряд бери напропалую, —

Едва ль побеспокоит кредитор,

А явится — на боль на головную

Пожалуйся, и страх возьмет свое,

И сумму он простит тебе любую.

Из дома выйдешь — царское житье:

Всяк уступить спешит тебе дорогу,

Тем паче если на тебе рванье.

Подвластен одному себе и богу,

Людишек непонятных посреди

Смеешься ты, внушая им тревогу.

Как хочешь, так себя ты и веди,

Чем хочешь, развлекай себя на славу,

Угодно — хоть на голове ходи.

И мясо можно выбирать по нраву,

И старую говядину не жрать,

Забыв, что прежде ел сию отраву.

И можно жить — и сил не надрывать.

Я верный раб чумы, что тут плохого!

Себя я не любитель утруждать.

Ни облачка на небе грозового,

И сладко заполнять досугом дни

От одного застолья до другого.

Коль скоро есть среди твоей родни

Какой-нибудь богатый старикашка,

Ему о завещанье намекни

И скромно жди, пока помрет бедняжка;

Плевать, что кто-то станет говорить,

Что против бога согрешил ты тяжко.

Природа знай показывает прыть!

Повсюду школы на замок закрыты, —