Европад - [26]

Подоспевшие помощники деликатно, но решительно отсекают победителя от ведущего. Он вытирает с лица пот свежим платком.

— Собачья у нас все-таки работа. Народ какой бестолковый! Каждый норовит на холяву что-то отхватить. Где тут на всех «мерседесов» напасешься? Дай Бог, чтобы нам хватило. С другой стороны, правильно говорят: «С миру по нитке, шустрому — рубашка». С каждого по центу — нам европад! Пошли, ребята, в ресторан!

Зал очищали от публики. Элеонора не появлялась. Пришлось выйти в фойе. Вот и она. Тут как тут.

— Насмотрелся?

— И наслушался! Не поймешь сразу, где театр, где взаправду.

— Это и называется профессионализм. Когда тебя дурят, а ты все за чистую монету принимаешь. Ладно, об этом в другой раз расскажу, под настроение. Сейчас я должна со своим лысым и его братом идти в ресторан, — увидев недоумевающий взгляд Дмитрия, пояснила: — Хозяин газеты, в которой я работаю, и его московский брат устраивают сабантуй для сотрудников по поводу большого улова. Когда буду свободна, приеду. Думай, что и где искать. Я тебя подброшу до автобуса, оттуда сам доберешься. Берлин — город спокойный, особенно западный.

— Знаю. Алекс говорил.

На следующий день Дмитрий улетел. Как испарился. Был, и нет. Сколько ни вычисляли, заинтересованных лиц не нашли. «Может, Вадим?» — как из-под земли объявился вдруг внутренний голос.

ГЛАВА 19 КАТЕНЬКА

Берлин приуныл: морозы крепчали, цены росли. «Беда беду родит, третья сама бежит». Все как-то в одночасье стало сыпаться. На каждом шагу. В Элином доме испортился лифт. Жалобы в домоуправление ничего не дали, прямо хоть обращайся в Совет Европы. Жильцы собрали подписи под общим заявлением. Домоуправление выкрутилось: снизило квартплату за дни, когда не работал лифт, тут же повысило по каким-то другим показателям. Да и дни подсчитало неверно: с подачи ремонтной конторы.

У соседей сверху прорвало кран. Текло и текло, несмотря на вызовы дворника и сантехника. Элю затопило. Обидно было смотреть, как рушится потолок в ванной, которую отремонтировали только год назад. Такие деньги вбухала! Решила жаловаться, требовать компенсации. С тем же успехом, что в России. Разве с большими нервами из-за неполноценного статуса «иностранец».

Сантехники — естественно, немцы — являлись по десять раз, смотрели на потоп, ничего не делали. Растягивали удовольствие: зарплата идет за безделье, как за работу. Месяца два чинили кран горячей воды. С холодным бились, пока Эля не привела левака.

Дней семь на тротуаре прямо под окнами из теплотрассы бил гейзер горячей воды. Никто не обращал внимания. Нашелся зевака, который позвонил в управление теплосетей.

Европад рос и благоухал. Россия, наоборот, обновлялась. Так утверждали в Москве.

В общем, Новый год Эля праздновала невесело. Машину завалило снегом, двери не открывались. «Хонда» стыдилась поднять глаза-фары: ее смазка не была рассчитана на морозы. Ездить стало невозможно. Приходилось ждать тепла. Солнце исчезло, казалось, навсегда. Вьюга, шторм, снегопад, метель и опять все сначала. Приближалось Крещение.

Приехала на пару дней из Лондона Катя, двоюродная сестра Эли.

Катенька закончила очередное полугодие на одни «А» и «А с плюсом». Эля не могла понять, как это ей удается. В Лондоне девочка всего семь лет, учится в одной из самых престижных английских школ, мечтает поступить на аэронавтику в Импириэл-колледж. Эля думала, что выше Кембриджа и Оксфорда ничего нет, а вот, оказывается, молодежь новую Мекку открыла… Высший балл по русскому и французскому — понятно. Математика — тоже. Бог наградил талантом, о чем говорить? «Талан не туман — не мимо идет». Но как иммигрантка неполных семнадцати лет умудрилась получить по английской литературе «А с плюсом»? Быть лучше всех в классе? Непостижимо. Эля смотрела на Катеньку как на чудо.

— Ничего особенного! Вот Илюша Карманов из Илинга, тоже советский, попал в регистр самых одаренных детей Великобритании. Ему одиннадцать лет, но он сдал экзамен А-уровня по компьютерной подготовке и математике для взрослых. В пять лет, оставшись дома один, со скуки включил компьютер…

«Вот кого получил Запад в обмен на горбачевские перестройки. Будущее мира. Лучшие из лучших, которых рождала Россия…»

Справедливости ради Эля тут же вспомнила о толпах юных переселенцев из Казахстана, которые курили травку, прогуливали уроки, не хотели учить немецкий и вызывали головную боль у берлинских властей. Их новой родиной стал район гэдээровских многоэтажек Марцан. Знакомых у Эли там не было. Разве что Рейнгольды. Пути их случайно пересеклись в газете, куда те пришли из-за каких-то дурацких объявлений.

Катя продолжала ошарашивать Элю. Ей нравилось играть в эрудицию. Не успела сообщить, что царь гуннов Аттила умер во время бракосочетания с Гильдегундой, как тут же ввела новый мировой эталон. Увидев Алю Фогель — при росте 160 сантиметров та весила около 90 килограммов, — закричала:

— Эля! Посмотри в ящик, по Бродвею переваливается тетка в два фогеля, еще одна — в полтора. В Англии с этим сурово. Ведут войну с жировыми отложениями. Ты у нас ничего — полфогеля, не больше. Хочешь, я куплю тебе сибирского котенка? Беленького, пушистенького, ты будешь любить его, как меня. Ты ведь с четвероногими дружишь, правда? А ты знаешь, что Юлий Цезарь боялся кошек?