Евроняня - [13]

– В платье от Шанель любая женщина будет сексуальной!

Ника вышла, якобы просто мимо проходила. А как увидела, сдержаться не смогла: наряд-то на гостье ее, Никиными, руками изобретен!

– Ой! – Очень громко вышло, сама испугалась.

Физрук от хлебозаводчицы как ужаленный отскочил, даже стул опрокинул.

– Томусь, – Ника даже мел выронила, – где такой Шанелью-то разжилась?

Хлебозаводчица платьишко одернула, глазки опустила:

– Муж из Парижа привез!

Тут пришла Никина очередь почувствовать себя ужаленной. В самое сердце. Хорошо, что сердце – внутренний орган, поэтому кровоподтеков никто, кроме самой Ники, не заметил.

– Париж-то не этажом выше находится? А я гадаю, обо что каждый день спотыкаюсь? А это оказывается Эйфелева башня, зараза такая! – Ника пнула подвернувшийся стул и гордо вышла.

Конечно, в таких ситуациях Ника страдала! Тайно, никому не показывая. Ну скажите, какой истинный художник не хочет, чтобы рядом с его работами стояло его же имя? То-то и оно!

Решение бросить все и шагнуть в самостоятельную жизнь зрело в Нике долго.

То, что время решительных действий пришло, выяснилось совершенно случайно. Нечаянно, можно сказать.

В один из ярких майских дней, когда градусник на крыльце бабушкиного дома показывал плюс тридцать, а в тихом маленьком палисаднике было трудно дышать из-за сладко-обморочного духа кипенной расцветшей сирени, Вероника принимала заказчицу – толстую жену главного фискала, которая отбывала на плановое лечение в Карловы Вары.

Налоговица долго крутила перед зеркалом упитанными круглыми бедрами, намертво заточенными в черный, с яркими розами супермодный атлас, любовно оглаживала пышную грудь, упакованную в атласный же топ, набрасывала и так и этак на голые плечи невесомое, сшитое из разного цвета кружев вечернее пончо.

– Вера, – напевно произнесла она, не переставая любоваться собой. – Как портниха ты растешь с каждым днем! Я вчера специально ночью не спала. Смотрела праздник моды в Италии, так там и близко ничего подобного нет! Думаю, в Европе я буду вне конкуренции!

Ника польщенно опустила глаза. С комплиментами клиентки она была совершенно согласна.

– Конечно. Уж там-то в настоящей моде понимают!

– Вера, – продолжала себя оглаживать налоговица. – Я тебе деньги за работу после отпуска отдам, ладно?

– Как это? – удивилась Ника. – Вы, значит, на курорте будете моими нарядами Европу шокировать, а мне, значит, тут на хлебе и воде сидеть?

– Милочка, ты что, не понимаешь, сколько денег мне понадобится за границей? Стакан воды – пять евро!

– А что, из крана там вода не течет? – поинтересовалась Ника. – С собой прихватите пару бутылок!

Налоговица глянула на нее так презрительно, что девушка поняла: со свиным рылом в калашный ряд соваться не следует. Могут и пятачок отбить.

– Договорились? – прощебетала налоговица. И тут в Нике пробудилась неуемная жажда справедливости.

– Еще чего! – твердо сказала девушка. – Я вам не ломбард или как там… беспроцентный кредит. Вы мой брючный костюм уже сносили, а деньги так и не отдали!

– Верка, ты с кем разговариваешь? Забылась? – зашипела налоговица. – Да ты мне бесплатно должна наряды сшить – если б не я, кто б твои модели в Европе показывал?

– Обойдусь! – заносчиво ответила Ника, ясно поняв, что денег она снова не дождется. – Снимайте все, я жене «Сельхозтехники» предложу. Она как раз в Сочи собирается. А филейные и желейные места у вас одноразмерные.

– Вот ты как заговорила? – удивилась Никиной храбрости заказчица. – Мой наряд? «Сельхозтехнике»? А скажи мне, Верка, – налоговица грузно уселась на хлипкую табуретку, – ты, как частный предприниматель, зарегистрирована в налоговом органе?

– Нет! – гордо ответила Ника. – Настоящий талант в регистрации не нуждается!

– Так, – обрадовалась клиентка, – значит, налицо незаконное предпринимательство и уклонение от уплаты налогов!

– Какое предпринимательство? – оторопела Ника. – Какое уклонение? Думаете, я законов не знаю? – От природы она была очень робкой и от этой робости могла иногда нечаянно нахамить. – Все! Больше я с вами не работаю! Вон у вас есть сарафан от Диора за сто рублей с рынка, его и показывайте!

– Ну, это мы еще посмотрим, – ласково пропела налоговица, сбросила всю Никину красоту прямо на пол, переоделась и, уже выходя, закончила: – Сама все принесешь, на коленях приползешь, если не захочешь в тюрьме оказаться. Еще и взятку предлагать будешь, чтобы дело закрыли! – И осуждающе выплыла со двора.

* * *

Не успела Ника прийти в себя от такой наглости, явился Серега, бывший муж, в новой тенниске, с лакостовским крокодилом на груди, которого пришивали армяне в киоске прямо на рынке. Серега выглядел торжественно, в руках держал три роскошные искусственные розы. Жених, честное слово!

Так оно и оказалось.

– Веруня, – облапил он Нику своими, как ковш у бульдозера, ручищами, – я мимо твоего дома спокойно пройти не могу! Ну, тянет меня к тебе! – И в который раз завел привычную и занудную песню о любви и дружбе, предлагая вновь слиться в семейном экстазе.

С ранним мужем, одноклассником, окончившим автодорожный техникум, Вероника без сожаления развелась еще давно, после двух лет невнятного суматошного брака.