Еврейские скрижали и русские вериги - [7]
Вот эти переводы, которые публикуются тут впервые:
* * *
И снова перевод из Фихмана удался Рахели, а перевод из Шнеура едва ли назовешь зрелым и совершенным, хотя и формально, и содержательно он соответствует оригиналу. Этот перевод представляет интерес как попытка Рахели освоить абсолютно чуждую ей поэтическую дикцию - и тем самым осознать собственную.
ЦИТАТЫ ИЗ РУССКОЙ ПОЭЗИИ
В ПИСЬМАХ И ЧЕРНОВИКАХ РАХЕЛИ
Опубликованные ивритские письма Рахели показывают, что она следила за развитием современной русской поэзии, знала наизусть многие русские стихи и нередко проецировала их на собственную биографию. И хотя публикатор этих писем Ури Мильштейн, русского языка, кстати, не знавший, снабдил все русскоязычные вкрапления в письмах и черновиках Рахели переводами на иврит, цитаты в этих текстах остались не атрибутированы. Между тем, небезынтересно проследить за динамикой цитируемых авторов.
1. Письмо от 13.9.1913 г. из Тулузы другу в Палестину Рахель начинает по-русски - первой строфой "Последней борьбы" А. Кольцова:
и продолжает на иврите: "Так-то, Ноах... Это история Рахели..."[42]
2. На черновом листе (без даты) выписано по-русски:
и подпись "А. Блок" (с. 110). Это цитата из стихотворения Блока "Перед судом" ("Что же ты потупилась в смущеньи…"). Собственной книжки Блока Рахель не имела, но в последние годы держала взятую у племянницы.
3. В письме осенью 1923 года из Иерусалима она делится с сестрой Шошаной: "…Мои переводы стихов, о которых я тебе писала и которые тебе когда-то посылала, не напечатаны. Редактор ответил мне такими словами: Оставь в покое эти скучные трупы (это Мария Моравская - скучный труп - Боже Праведный!). В любом случае, вот тебе одно из ее стихотворений, которое, как ты помнишь, я любила по-русски". - И далее следует перевод на иврит 1-й и 3-й строф стихотворения "Летчик" Моравской ("Ha-me'ofef")[43].
4. В письме Шошане из Цфата от 22.8.1925 г. она просит найти и прислать ей в подарок сборник стихов Веры Инбер "Горькая услада" - и имя автора, и название книги вписаны по-русски (с. 78).
5. В письме из Тель-Авива от 1926 (?) года: "Я читаю очень много. Ах, какие огромные дарования открылись теперь в России среди молодежи, выходцев из деревень и заводских рабочих!" (с. 98) - возможно, Рахель читала составленную И.С. Ежовым и Е.И. Шамуриным антологию "Русская поэзия ХХ века" (М., 1925), где, в частности, были разделы "Крестьянские поэты" и "Пролетарские поэты".
6. В письме перед праздником Песах 1929 (?) года Рахель цитирует по-русски: "Не знаю, как это случилось", - и добавляет на иврите: "Михаил Кузмин" (с. 100), отчего легко распознается лукаво-фривольное, написанное от лица девушки стихотворение о незапланированном любовном приключении: "Не знаю, как это случилось, / Моя мать ушла на базар".
А чуть ниже в том же письме Рахель описывает свое настроение другой
русской цитатой:
заключительным двустишием из стихотворения Саши Черного "Пробуждение весны", которое в черновике стало эпиграфом к ее в те же дни или чуть раньше написанному стихотворению "Весна" (Aviv; [месяц] адар 1929 года). Однако при публикации эпиграф сняли, оставив лишь внятные всем ее знакомым инициалы посвящения "Le-M. B." - М<оше> Б<ейлинсону>[44].
7. В одном из последних писем к Шуламит Клогай, незадолго до смерти: "Что до хорошо известной тебе "поэтессы", которую на возвышенном языке называют
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
В книге легко и с изрядной долей юмора рассматриваются пять способов стать писателем, которые в тот или иной момент пробует начинающий автор, плюсы и минусы каждого пути, а также читатель сможет для себя прояснить, какие из этих способов наиболее эффективны.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.
Данное исследование частично выполняет задачу восстановления баланса между значимостью творчества Стругацких для современной российской культуры и недополучением им литературоведческого внимания. Оно, впрочем, не предлагает общего анализа места произведений Стругацких в интернациональной научной фантастике. Это исследование скорее рассматривает творчество Стругацких в контексте их собственного литературного и культурного окружения.