Еврей в хорошем смысле этого слова - [23]

И, наконец, эпизод третий случился уже на Славиной даче. Было это, по-моему, в июне. Да, точно в конце июня. Мы все: я, Сёма, Славик и даже тогда ещё Анатолич сдали сессии и решили это отметить. По какому-то необъяснимому стечению обстоятельств под рукой, уж извините за прямоту и не изящность слога, не оказалось ни одной девушки, и мероприятие грозило стать чисто мужским, хотя, например, нас с Анатоличем этот момент совершенно не смущал. Ситуацию исправил Сёма (ох, лучше бы он этого не делал). Добирался он по каким-то причинам отдельно от нас. Подозреваю, исключительно для того, чтобы не тащить на себе продукты и все остальное. И вот то ли на конечной остановке, то ли уже в самом автобусе Сёма околдовал (сказать «снял» не поворачивается язык) некую девушку и уговорил её поехать с ним. Куда она собиралась ехать до момента договоренности, так и осталось неясным, при этом выглядело это юное создание весьма странно. Нет, была она мила собой и стройна, может быть, даже чересчур. Но вот одета она была в зелёную штормовку, а из вещей у неё была только… книга. Даже в те времена подобный ансамбль для юной особы выглядел как минимум смело. В то же время что-то в ней было, и я как человек, уже тогда не чуждый писательскому творчеству в частности и всему прекрасному в целом, немедленно окрестил её тургеневской девушкой. По-моему, она была польщена, Сёма, кстати, почему-то тоже.

В целом всё шло как обычно: все бухали, а Сёма со Славой периодически пытались распушить хвосты перед девушкой. Потом всё было допито, и все легли спать. В данном эпизоде важно не то, что было накануне, а то, что произошло с утра. А случилось следующее: напомню, что был конец июня и светало очень рано, и вот часов в шесть утра мне прямо в глаз засветил луч солнца. Я попытался поправить занавесочку, но в результате данного действия обнаружил… стоящую на окошке почти полную бутылку водки. Кто её туда поставил, так никто и не признался и не вспомнил. Короче, с радостным криком: «Так рано мы ещё не начинали!» по «пионерскому лагерю „Зорька“» мною был объявлен подъём. В общем, видимо, старые дрожжи, которые ещё даже и состариться не успели, плюс практически отсутствие закуски (всё съели вчера) привели к тому, что примерно в восемь утра мы были готовы к любым подвигам. Я, правда, решил все-таки немного поспать перед тем, как начать их совершать, а остальные участники концессии собрались сходить искупаться, чтобы чуть-чуть освежиться (думаю, что парни рассчитывали еще и оценить фигуру дамы в купальнике). Попасть на пляж можно было двумя путями: по центральной улице кооператива, но длиннее, или же по берегу – покороче. Слава, Сёма и девушка выбрали «Бродвей», а Анатолич, задержавшись по какой-то нужде, решил срезать.

И вот по дороге к речке Славик решил проявить галантность и презентовать даме цветы. Для этого он как мог замаскировал свой немаленький рост, а именно встал на карачки и пополз в чей-то палисадник. Цветы были украдены и вручены по назначению. Однако данный акт не остался без внимания бдительных соседей (здесь надо отметить, что в этом дачном кооперативе состояли в основном сотрудники… милиции и прокуратуры). В результате, когда вся компания уже была на пляже, а девушка застенчиво нюхала подаренный букет, туда же заявилась толпа дачников во глав со сторожем, бывшим участковым, с требованием расправы. Ситуацию попытался спасти Анатолич, который как раз тоже подошёл к пляжу с другой стороны со словами: «Что здесь происходит? Я прокурор, сейчас во всем разберемся». Это на какое-то мгновение успокоило разгневанных граждан, но, разглядев, что на «прокуроре» женский махровый халат, а сам он не особо вяжет лыко, сообщество тут же записало «этого с мускулистыми ногами» в список ОПГ, то есть организованной преступной группы.

О случившемся тут же по телефону сообщил Славиному папе, Юрию Алексеевичу, все тот же сторож-стукач, и мы стали ждать его приезда (папиного, а не сторожа). Ждать мы его остались вдвоём со Славой. Сема с Анатоличем, услышав, что скоро будет папа, немедленно превратились в «Карлсонов», вспомнили, что у них есть «срочные дела на крыше», и улетели. Девушку, естественно, тоже отпустили. Не станешь же показывать – вот из-за кого у Вашего сына помутился разум (само собой, что все следы истинных причин помутнения мы тщательно уничтожили). Папа приехал через час. И хотя был он не такого гренадерского сложения, как его сын, но рука у него оказалась вполне себе тяжелая, нога, как выяснилась, тоже. Первые пару затрещин и пинков получил Славик, потом что-то прилетело мне. В итоге папа пошёл улаживать инцидент с хозяйкой цветов, которая все время повторяла: «Да цветов-то не жалко, но пусть бы они сами попросили». Ага, не жалко, чего ж тогда чуть не собаками прибежали? В итоге через какое-то время мы ехали в город, как два побитых, почти двухметровых щенка. Уже на подъезде Юрий Алексеевич усмехнулся и сказал: «Ну вы и дебилы (использовал он другое слово, слегка созвучное). Нашли, у кого воровать». А в поездках на эту дачу пришлось сделать серьёзный перерыв.