Эволюционная теория познания : врождённые структуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии и теории науки - [4]
Она больше соответствует обычной мудрости природы, необходимый духовный акт, обеспечиваемый инстинктом или механической тенденцией… Она представляет собой инстинкт, который внедрён в нас, и побуждает наше мышление идти в направлении, соответствующем господствующим отношениям внешних вещей… Здесь имеет место род предустановленной гармонии между естественнм ходом событий и последовательностью наших представлений. (V.2)
Ещё более последователен Юм в разделе "О разуме животных".
Хотя животные большую часть своих знаний добывают посредством наблюдений, имеется, однако, их другая значительная часть, которая воспринимается первоначально непосредственно из рук природы и значительно превосходит обычные способности, в которых посредством обучения и опыта они добиваются незначительного прогресса или совсем его не добиваются. Мы называем это инстинктом и изумляемся этому как чему-то чрезвычайному, неподвластному исследованиям человеческого разума. Однако наше удивление будет быть может снято, если мы подумаем, что следование опыту (experimental reasoning), которое обединяет нас с животными…. само есть не что иное как вид инстинкта или механической веры, действующая в нас независимо от нас самих. (IX.)
Континентальный рационализм
Континентальная европейская философия избирает иной путь, нежели английская. Прежде всего она испытывает решающее воздействие со стороны декартовского учения. Ренэ Декарт (1596 — 1650) также ставил вопрос о том, как мы познаём.
Мы обладаем только четырьмя способностями, которые можем при этом использовать, а именно разумом, воображением, чувствами и памятью. Правда один только разум способен постичь истину…
(Правила для руководства ума, 1629, правило 12)
Здесь должны быть рассмотрены все действия нашего интеллекта, которые позволяют без боязни заблуждений достичь познания вещей, а именно: интуиция и дедукция. Под интуицией я понимаю… такое простое и инстинктивное понятие ясного и внимательного ума, какое не допускает никаких сомнений в познанном… Так, например, всякий может постичь умом, что он существует, что он мыслит, что треугольник ограничивается только тремя линиями, что шар имеет только одну поверхность и подобное… Под дедукцией мы понимаем всё то, что что необходимо выводится из чего-либо достоверно известного…
(правило 3)
Среди идей, которые мы находим в своём сознании, одни являются врождёнными, другие получены извне, третьи произведены нами самими. Так, для Декарта идея Бога является врождённой.
Ибо я почерпнул её не из чувств, она не пришла ко мне помимо моих ожиданий… Но также неверно будто я её выдумал…Остаётся тольк одно, что она мне врождена, так же как мне врождена идея меня самого.
(Meditationes de prima philosophia, 1641, 3, Meditation 41)
Врождёнными являются, далее, высшие логические и математические идеи. Сторонники и последователи Декарта (Гейлинкс, Мальбранш, философы Порт-Рояля) также и другие идеи причисляли к врождённым, например, понятие долга и принцип причинности. Именно против картезианского учения выступал Локк.
Локковские исследования в свою очередь побудили Готфрида Вильгельма Лейбница (1646 — 1716) написать "Новые опыты о человеческом разумении" (1704). В заглавии, структуре и введении он опирается поэтому на "знаменитого англичанина".
Правда, я часто придерживаюсь совершенно иных взглядов нежели он…Его система ближе к Аристотелю, а моя — к Платону… Речь идёт о том, действительно ли душа сама по себе совершенно чиста, подобно доске, на которой ещё ничего не написали (tabula rasa), как это думали Аристотель и (Локк) и действительно ли всё то, что начертано на ней, происходит исключительно из чувств и опыта или же душа содержит изначально принципы различных понятий и теорий, для побуждения которых внешние предметы являются только поводом, как это думаю я вместе с Платоном, а также со схоластами… (1Х.)
Это приводит к другому вопросу, а именно к вопросу о том, все ли истины зависят от опыта, т. е. от индукции и от примеров, или же имеются истины, покоящиеся на другой основе… (Х1.)
Необходимые истины — вроде тех, которые встречаются в чистой математике, и в особенности в арифметике и геометрии, — должны покоиться на принципах, доказательство которых не зависит от примеров, а следовательно, и от свидетельства чувств, хотя, не будь чувств, на никогда не пришло бы в голову задумываться над ними. Эти вещи нужно тщательно отличать друг от друга. (Х111.)
Можно ли отрицать, что в нашем духе имеется много врождённого, мы, так сказать, врождены самим себе, и что в нас имеются бытие, единство, субстанция, длительность, изменение, деятельность, восприятие, удовольствие и тысячи других предметов наших интеллектуальных идей? Так как эти предметы непосредственно и всегда имеются в нашем разуме…, то нечего удивляться, если мы говорим, что все эти идеи вместе со всем тем, что зависит от них, врождены нам.
Имеются также практические врождённые принципы, например, "необходимо искать радости и избегать печали". Эта максима, однако, добыта не разумом, а, так сказать, посредством инстинкта. Это врождённый принцип, но он не представляет собой естественного света разума, так как не может быть постигнут вполне отчётливо. (S. 51)
Стоицизм, самая влиятельная философская школа в Римской империи, предлагает действенные способы укрепить характер перед вызовами современных реалий. Сенека, которого считают самым талантливым и гуманным автором в истории стоицизма, учит нас необходимости свободы и цели в жизни. Его самый объемный труд, более сотни «Нравственных писем к Луцилию», адресованных близкому другу, рассказывает о том, как научиться утраченному искусству дружбы и осознать истинную ее природу, как преодолеть гнев, как встречать горе, как превратить неудачи в возможности для развития, как жить в обществе, как быть искренним, как жить, не боясь смерти, как полной грудью ощущать любовь и благодарность и как обрести свободу, спокойствие и радость. В этой книге, права на перевод которой купили 14 стран, философ Дэвид Фиделер анализирует классические работы Сенеки, объясняя его идеи, но не упрощая их.
Какую форму может принять радикальная политика в то время, когда заброшены революционные проекты прошлого? В свете недавних восстаний против неолиберального капиталистического строя, Сол Ньюман утверждает, сейчас наш современный политический горизонт формирует пост анархизм. В этой книге Ньюман развивает оригинальную политическую теорию антиавторитарной политики, которая начинается, а не заканчивается анархией. Опираясь на ряд неортодоксальных мыслителей, включая Штирнера и Фуко, автор не только исследует текущие условия для радикальной политической мысли и действий, но и предлагает новые формы политики в стремлении к автономной жизни. По мере того, как обнажается нигилизм и пустота политического и экономического порядка, постанархизм предлагает нам подлинный освободительный потенциал.
Целью данного учебного пособия является знакомство магистрантов и аспирантов, обучающихся по специальностям «политология» и «международные отношения», с основными течениями мировой политической мысли в эпоху позднего Модерна (Современности). Основное внимание уделяется онтологическим, эпистемологическим и методологическим основаниям анализа современных международных и внутриполитических процессов. Особенностью курса является сочетание изложения важнейших политических теорий через взгляды представителей наиболее влиятельных школ и течений политической мысли с обучением их практическому использованию в политическом анализе, а также интерпретации «знаковых» текстов. Для магистрантов и аспирантов, обучающихся по направлению «Международные отношения», а также для всех, кто интересуется различными аспектами международных отношений и мировой политикой и приступает к их изучению.
Люди странные? О да!А кто не согласен, пусть попробует объяснить что мы из себя представляем инопланетянам.
Основой этой книги является систематическая трактовка исторического перехода Запада от монархии к демократии. Ревизионистская по характеру, она описывает, почему монархия меньшее зло, чем демократия, но при этом находит недостатки в обоих. Ее методология аксиомативно-дедуктивная, она позволяет писателю выводить экономические и социологические теоремы, а затем применять их для интерпретации исторических событий. Неотразимая глава о временных предпочтениях объясняет процесс цивилизации как результат снижающихся ставок временного предпочтения и постройки структуры капитала, и объясняет, как взаимодействия между людьми могут снизить ставку временных предпочтений, проводя параллели с Рикардианским Законом об образовании связей. Сфокусировавшись на этом, автор интерпретирует разные исторические феномены, такие как рост уровня преступности, деградация стандартов морали и рост сверхгосударства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.