Евнухи в Византии - [64]
Еще один предмет, который имеет отношение к проблеме византийских евнухов, создающих свой собственный образ, привлек внимание ученых совсем недавно. Это энколпион (нагрудная иконка) из золота с эмалью, датируемый XII веком и изготовленный для проэдра Константина — вероятно, евнуха[956]. Когда его створки открыты, получается триптих: внутренние стороны створок становятся боковыми панелями. На центральной панели изображен Деисус: Христос восседает на троне, справа к Нему обращена с мольбой Богородица, а слева — Иоанн Предтеча; в верхних углах изображены полуфигуры архангелов Михаила (справа) и Гавриила (слева). Опять же, слева от Христа, у его ног, изображена другая фигура — коленопреклоненный Константин, который правой рукой касается левой стопы Христа. На створках триптиха изображены двенадцать апостолов, по шесть на каждой, парами в три ряда. Проэдр Константин идентифицируется по надписям на петельке в верхней части энколпиона («Господи, помоги Твоему рабу Константину проэдру») и под главной сценой («Спаси мя, Спас, проэдра Твоего — слугу: / Мать умоляет с ангелами и друзья»). Поскольку Константин изображен безбородым, вполне вероятно, что он был евнухом[957]. Как и в случае с уже обсуждавшимися изображениями придворных евнухов, ясно, что одежда Константина была передана очень тщательно: он изображен в плаще (хламиде) с декоративной нашивкой (тавлионом), а также в головном платке[958]. Снова заказчик-евнух выказывает стремление продемонстрировать свой социальный статус и близость к могущественным святым. Как и на миниатюре с γραφεύς в Paris. Coislin 79, здесь присутствует акцент на теме ангелов, которые добавлены к традиционной сцене Деисуса. И точно так же, как тот γραφεύς, Константин расположен слева от Христа, хотя, возможно, в данном случае это было сделано по эстетическим соображениям[959].
Следовательно, всё же существуют возможности найти доступ к самоидентификации византийских евнухов[960]. Следует также понимать, что она не ограничивается лишь саморепрезентацией текстовой или визуальной, но может быть выявлена и в описаниях их действий. Как уже было отмечено, евнухи могли брать на себя роль патронов монастырей или рукописей. Это указывает на то, что они разделяли ценности своего общества, а также использовали его механизмы саморепрезентации.
Невизантийские взгляды на византийских евнухов
Последний аспект образа и идентичности евнухов в Византии, который следует изучить, — как невизантийцы реагировали на византийских евнухов. Это, в свою очередь, поднимает вопрос о том, как сама Византия воспринималась другими культурами. Однако в данном разделе речь пойдет главным образом о реакции западных христиан[961]. Это связано с тем, что западный христианский мир был меньше знаком с евнухами. Хотя кастрация не была чем-то неизвестным в западных королевствах, институт придворного евнуха здесь исчез (хотя и был воспринят норманнами на Сицилии).
Впрочем, правда, что византийские евнухи иногда отправлялись на Запад. В середине 760-х годов евнух Синесий был одним из послов, отправленных к франкам для обсуждения брака Льва, сына Константина V, с Гизелой, дочерью Пипина, а также вопроса об иконах[962]. Позднее, в VIII веке, императрица Ирина отправила евнуха Елисея на Запад наставлять дочь Карла Великого Руотруду, которая была помолвлена с сыном Ирины Константином VI[963]. Аналогичным образом в Х веке, во времена Оттона I, византийские евнухи прибыли на Запад, чтобы подготовить его племянницу Хедвигу, обрученную с Романом, сыном Константина VII[964]. Евнухи могли отправляться послами на Запад, как, например, Соломон в Х веке[965]. Кроме того, византийцы, переехавшие жить на Запад, могли привозить с собой евнухов, как, например, Мария Аргиропула, которая вышла замуж за сына венецианского дожа в XI веке и жила в Венеции[966].
Несмотря на эти появления евнухов на Западе, несомненно, что мусульмане были знакомы с евнухами намного лучше, так как их использовали исламские монархи. Однако тема евнухов в Византийской империи всё же могла вызвать замечания со стороны мусульман. Как было показано в предыдущих главах, особо отмечались различия между византийской и исламской практикой. Тот факт, что византийцы кастрировали собственных детей, удивлял мусульман, например, аль-Масуди, потому что мусульман, как и римлян, шокировала кастрация «туземцев» (то есть мусульман в мире ислама). Они зависели от поставок евнухов-немусульман так же, как римляне полагались на импорт евнухов из-за границы. Увлекательный аспект исламских представлений о Византии заключается в том, что мусульмане считали византийцев ответственными за изобретение кастрации
