Евнухи в Византии - [66]

. Фульхерий считает евнухов отличительной чертой византийского общества, которая подчеркивает удивительную природу Константинополя и его богатство. Его отношение к ним, безусловно, ориенталистское, но тон его не враждебен. Действительно, Фульхерий известен преимущественно позитивным отношением к Византии и византийцам. Это резко контрастирует с представлением Одона Дёйльского о византийцах в его рассказе о II крестовом походе, так как одной из целей этого капеллана французского короля Людовика VII было предостеречь от греков и описать их злодеяния. Византийцев он описывает как льстецов, обманщиков и феминизированных существ. Можно было бы ожидать, что для достижения своей цели Одон использует негативную риторику и против евнухов, но его отношение к ним гораздо более неожиданно. Он вспоминает, как после прибытия французов в Константинополь в 1147 году византийский император Мануил I Комнин предоставил им хор клириков для празднования праздника святого Дионисия, — пение этого хора восхитило французов, поскольку в нем звучал характерный голос евнухов[984]. Несмотря на такую высокую оценку евнухов-певчих, враждебное настроение автора всё же проявляется: доброта Мануила скрывала его истинные (враждебные) чувства к французам, и его коварная природа подчеркнута.

Таким образом, в глазах Запада евнухи могли быть важным символом Византии, и это не обязательно вызывало враждебные комментарии. Византийские евнухи могли производить впечатление на жителей Запада и вносить свой вклад в его ориенталистский образ Византии, который не был однозначно отрицательным. С другой стороны, евнухи могли становиться легкой мишенью для западной критики Византийской империи, и их предполагаемая женственность могла быть тем качеством, которое приписывалось византийским мужчинам вообще[985]. Всё зависело от цели авторов.

Заключение

Рассмотрение образа и идентичности византийских евнухов указывает на то, что в рассуждениях о них присутствовала скорее текучесть, чем жесткий корсет. Евнухи могли изображаться на большом пространстве между полюсами отрицания и приятия, оба из которых опирались на античные топосы. Сохранялся и нейтральный вариант, указывающий на то, что авторы выбирали те образы, которые соответствовали их целям. Диапазон возможностей для характеристики евнухов позволял оценивать отдельных евнухов в рамках этой структуры. Таким образом, призыв Феофилакта к индивидуальному подходу получил некоторый отклик в Византии. Как кажется, существовало также пространство для саморепрезентации евнухов и создания собственной идентичности, хотя они и базировались на общественных нормах. Касательно же того, что евнухов считали третьим полом, как кажется, такая возможность, конечно, была, но не совсем единственной.

Глава 8 Сумерки византийских евнухов

Введение

Среди византинистов распространено мнение, что с XII века расцвет могущества придворных евнухов миновал и что евнухи больше не были так заметны в византийском обществе, как прежде. Фигура Никифорицы обычно считается последним примером политического влияния евнухов, которое характеризовало администрацию Византийской империи. Однако то же время признается, что евнухи исчезли из поздней империи не полностью, хотя евнухи этого периода, безусловно, гораздо менее изучены, чем их предшественники.

В настоящей главе будут рассмотрены свидетельства существования евнухов в Византии 1081–1453 годов, а также проверена точность общепринятой истины об уменьшении их значения. Будут разобраны также различные теории, предложенные для объяснения этой эволюции, и предложены альтернативные варианты.

Однако в конечном счете решение данного вопроса от нас ускользает, хотя можно отметить, что, хотя византийская традиция придворных евнухов пришла в упадок и исчезла вместе с империей, сам их феномен сохранялся еще несколько столетий у наследников Византийской империи — турок-осман.

Евнухи в поздней империи

В своем обзоре евнухов в Византийской империи Гийан отметил, что после отвоевания Константинополя у крестоносцев в 1261 году и до взятия города турками-османами в 1453 году, то есть при Палеологах, евнухи играли гораздо меньшую роль в управлении государством, чем в предыдущей истории империи[986]. Кроме того, он отметил меньшую частоту упоминаний о евнухах и ранее, при Комнинах (1081–1185)[987]. Он подчеркнул также сокращение с XII века числа евнухов, назначаемых полководцами, и отметил, что ни один из них не упоминается на таких постах в течение XIV–XV веков[988]. Эта картина уменьшения роли и значения византийских евнухов обычно принимается как данность. Стало обычным говорить о Никифорице как о последнем примере всемогущих евнухов-министров[989], хотя не следует упускать из виду фигуру протовестиария Иоанна при Никифоре III Вотаниате. Приход к власти аристократической семьи Комнинов в конце XI века стали особенно связывать с изменением политической роли евнухов[990]. Господство этой точки зрения таково, что поздним евнухам в Византии, как правило, уделялось не так много внимания, как евнухам ранне— и средневизантийского периодов