Евангелие от Иисуса - [108]

Докажи, что ты Сын Божий, и я пойду за тобой! Ответил Иисус: Ты пошел бы за мной, если бы сердце твое повлеклось ко мне, но раз оно заперто в затворенной твоей груди, ты и просишь доказательств, которыми удовлетворятся твои чувства, но не твой разум, и в конце концов ты, не зная в смятении, разуму ли повиноваться или чувствам, поневоле должен будешь послушаться сердца, сердце же приведет тебя ко мне. Может, кто другой тебя и понял, я – нет, отвечал этот человек из толпы. Как тебя зовут? Фома. Подойди ко мне, Фома, ближе, ближе, к самой воде, гляди: я вылеплю из мокрого песка птичек, видишь, как просто, – вот туловище, вот крылья, вот головка и клюв, а эти камешки будут вместо глаз, а вот длинные перья хвоста, а это – гляди, гляди! – ноги и коготки, одна готова, а теперь еще одиннадцать, гляди – одна, другая, третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая, восьмая, девятая, десятая, одиннадцатая, итого дюжина птичек из песка, если хочешь, мы дадим каждой имя, вот эта пусть зовется Симоном, эта – Иаковом, эта – Иоанном, эта – Андреем, а эту, если ты не против, назовем Фомой, прочие же пусть подождут своих имен, часто бывает, что те приходят с опозданием, задерживаются где-то на пути, а теперь смотри – я накрываю птичек сетью, а то улетят.

Улетят, если я приподниму сеть? – недоверчиво спросил Фома. Конечно, улетят. Это и есть твое доказательство? Да и нет. Как это так? Самым лучшим доказательством – но только оно от меня не зависит – будет, если ты, не трогая сети, поверишь в то, что птички улетят, стоит лишь поднять сеть. Как же они улетят – ведь ты слепил их из песка?! А ты попробуй, праотец наш Адам тоже был слеплен из праха, а ты происходишь от него.

Адаму дал жизнь Бог. Оставь сомнения, Фома, приподними сеть, ибо я – Сын Божий. Будь по-твоему, только никуда они не улетят, – и быстрым движением Фома поднял сеть, и птички тотчас вспорхнули в воздух, со щебетом описали два круга над изумленной толпой и исчезли в вышине. Сказал Иисус: Улетела твоя птичка, Фома, а тот ответил: Нет, Господи, она здесь, у ног Твоих, это я.

Из толпы вышли несколько мужчин, а за ними – но сами по себе – несколько женщин. Они приблизились и заговорили по очереди: Я – Филипп, и Иисус увидел его на кресте под градом каменьев; Я – Варфоломей, и Иисус увидел его с содранной кожей; Я – Матфей, и Иисус увидел его вздетым на копья варваров; Я – Симон, и Иисус увидел его распиленным пополам; Я – Иаков, сын Алфея, и Иисус увидел его побитым камнями; Я – Иуда Фаддей, и Иисус увидел молот, занесенный над его головой; Я – Иуда из Кериофа, и Иисус пожалел его, ибо тот собственными руками затянул петлю у себя на шее. Потом он подозвал остальных и сказал им: Теперь все в сборе, и время пришло. И Симону, брату Андрея, сказал так: Поскольку есть теперь среди нас твой тезка, ты отныне будешь зваться Петр. Повернувшись к морю спиной, пустились они в путь, и следом за ними шли женщины, имена которых по большей части остались неизвестны, но так ли это, по совести говоря, важно, ибо почти все они – Марии, если даже при рождении назвали их как-либо иначе.

Женщина, говорим мы, Мария, говорим мы, – и они смотрят на нас и служат нам.

* * *

Иисус и те, кто был с ним, шли по дорогам из селения в селение, и Господь говорил его устами, и вот что говорил он: Покайтесь, ибо исполнилось время и приблизилось Царство Небесное. И простой, темный народ, слушавший его по деревням, думая, что нет разницы между понятиями «исполнилось время» и «окончилось время» и что, значит, близок конец света, ибо только при конце света говорит ангел, что времени больше не будет, благодарил Бога за то, что в неизреченной милости своей послал вперед предупредить об этом не кого-нибудь, а человека, именующего себя его сыном, и это похоже на правду, ибо он творит чудеса, где ни появится, и условие, необходимое и достаточное для свершения чуда, – лишь твердая и убежденная вера того, кто о чуде этом молит, и вот, например, прокаженный попросил его: Господи, если хочешь, можешь меня очистить. Иисус же, тронутый его жалким видом, коснулся его и сказал: Хочу, очистись, – и не успел еще договорить, как проказа сошла с того, зажила гниющая плоть, а там, где ее уже не было вовсе, заново наросла на костях – и на месте отвратительного урода, пред которым все разбегались в страхе, стоял теперь мужчина хоть куда. Другой случай, равно заслуживающий упоминания, произошел с паралитиком, или, говоря тогдашним языком, с расслабленным: Иисус, подумав, что столь истинная вера заслуживает награды, сказал ему: Дерзай, чадо, прощаются тебе грехи твои, бывшие же при этом книжники из тех, кто везде и всюду видят поношение Закона, затверженного ими наизусть, возразили Иисусу, сказав:

Ты богохульствуешь, один Бог может отпустить грехи, а Иисус ответил им вопросом: Что легче сказать: «Прощаются тебе грехи» или «Встань, возьми постель свою и ходи»? И, не дожидаясь, пока они ответят, продолжал:

Знайте же, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи – и обратился к паралитику: Встань, возьми постель твою и иди в дом твой. И чудом исцеленный человек тотчас не только поднялся, но и вновь обрел силы, подорванные долгим лежанием в неподвижности, так что он взял свою постель, взвалил ее себе на спину и так вот вернулся, вознося благодарение Богу, к жизни обычной.