Евангелие от Андрея - [17]

Нет. Тех, кто там был, не проведешь красивой сказкой. Это все было на пиру у Симона фарисея. И все было именно так.

Андрей как сейчас явственно видел лощенную умильную рожу хозяина, гладко выбритую с пухленькими щечками и чуть вздернутым носиком, больше похожую на рожу евнуха из богатого гарема, чем на лицо жреца. Он пригласил их тогда на пир с единственной целью – полюбопытствовать, что это за очередной пророк, призывающий к восстанию против власти. Он даже не встретил у порога, не послал служанок омыть им ноги и не приветствовал целованием. Друзья его, сидевшие у стола, явно пришли как на представление, полюбоваться еще одним сумасшедшим, возомнившим себя Мессией и Освободителем народов. Помазанником Божьим!!! Христом!!!

– Так что это за Учитель из презренных назареев? – пробурчал под нос Симон, жестом предлагая гостям возлечь вокруг стола, как это было принято тогда в домах придерживающихся новой моды.

– Вы знаете, – громко пошутил в ответ Иуда Искариот, – в таких случаях я не спорю, лишь бы стол соответствовал ложу, – и удобно устроился на подушках.

Пир был в самом разгаре, никто и не заметил, как Она тогда проскользнула за спину Иисуса, прикрытая темным покрывалом. Впрочем, даже если бы и заметили женщину, вошедшую в дом, никто не придал бы этому значения. Дверь пиршественной залы по обычаям народов приморья не закрывалась и всякий мог войти в нее – если не принять участие в пиршестве, то хоть постоять и посмотреть на пирующих. Таков был закон, таков был порядок. И знатность дома тут не играла роли. Поэтому она незаметно проскользнула за спину Учителю, возлежащему за трапезой.

Однако ее незаметное движение не укрылось от зоркого глаза Симона Зилота. В ближнем окружении Иисуса их было четверо профессиональных воинов. Несомненно, главным среди них и самым опытным был Андрей, потому и числился десятником, главой всей дружины. Чуть уступали ему Иуда Искариот и Нафанаил сын Фаламеев. Иуда уступал по излишней рассудочности, Нафанаил, напротив, по излишней горячности. Но по качеству разведчика Симон Зилот превосходил даже его. Он сразу уловил эту незаметную тень, мелькнувшую за спину Учителя. Одними глазами показал на нее остальным троим и, не разжимая губ, как учили в ессейских тайных школах, спросил:

– Это кто?

– Это Мария из Магдалы, – также, не разжимая губ, ответил Иуда, чем поразил всех.

– Это ж надо ж, какая зоркая каналья, в такой темноте разглядеть и узнать, – подумал тогда Андрей, – Да и откуда он ее вообще знает?

– Из какого замка? – переспросил он, переведя местное название Магдала на арамейский.

– Из Прибрежного, где раньше жрицы Матери-Природы жили. Не упускайте ее из виду, жрицы этого храма были прекрасными воинами, – предостерег Иуда.

Все четверо напряглись, сдвигаясь ближе к ложу Иисуса, и руки нащупали эфесы мечей. Женщина с ног до головы закутанная в серый плат, что-то прятала под свободными одеждами, но агрессивности не проявляла, стоя в полумраке спокойно.

– А что она делал в Магдалинском Храме? – спросил опять Андрей.

– В Замковом Храме на Скале, как его еще называли среди жриц, учили магии и познанию мира, – ответил Нафанаил, – Однако туда брали только тех, в жилах которых течет царственная кровь.

– Мария из царского рода, – тихо пояснил Иуда, – Ее отец один из северных царей, приезжавших к императору в гости, а мать жрица Храма Матери-Земли, соблазненная им, или… пришедшая к нему по воле своей богини.

– А почему ее не уничтожили, вместе со всеми жрицами Храма? – тихо уточнил Симон.

– Она покинула Храм, до того как его сожгли, и служила в свите Иродиады, жены Ирода Антипы, – пояснил Иуда.

При этих словах все четверо подобрались, как сторожевые собаки перед прыжком. Перед нами был враг, настоящий, осязаемый и умелый. Они знали, что служанки Иродиады в меньшей мере танцовщицы и девушки для услады, а в большей – воины-амазонки.

– Точнее, она даже служила в свите не самой Иродиады, а ее дочери Саломеи…, – невозмутимо продолжал Иуда.

– Это той, которая за свой похотливый танец потребовала у отца голову Иоанна Предтечи, – сквозь зубы уточнил Симон и глаза его сузились, а на загривке поднялись волосы.

– Да, – слегка кивнул Иуда, – У той самой Соломеи. У нее в свите в основном не воины, а маги и чародейки. Однако говорят, после отсечения главы у Иоанна она бежала из дворца…

– Бежала или послали? – задумчиво уточнил Андрей. По моему знаку все четверо стали сжимать кольцо вокруг гостьи.

В этот момент незваная гостья быстро вынула руку из-под темного покрывала, в руке ее белым пятном мелькнул маленький алебастровый кувшинчик.

– У той самой Соломеи, дочери Иродианы…. У нее в свите в основном не воины, а маги и чародейки, – громыхнули в мозгу слова Иуды, и как набатом застучало в висках – Яд, яд, яд.

Андрей рванулся к ней, краем глаза увидев, что еще с трех сторон метнулись тени братьев. Белые же руки незваной гостьи, такие же белые, как и алебастр кувшинчика, умело вынули пробку из узкого горлышка. Зала наполнилась благоуханием драгоценного нардового миро, служившего предметом особой роскоши при умащении головы и тела только венценосцев или людей уподобленных богам. В мозгу Первозванного отчетливо зазвучал голос Иоанна Предтечи: