Евангелие Достоевского - [52]
Н. А. Бердяев. Миросозерцание Достоевского
Инквизитор рассказывает, на каком принципе будет построено всеобщее благоденствие: «Получая от нас хлебы, конечно, они ясно будут видеть, что мы их же хлебы, их же руками добытые, берем у них, чтобы им же раздать, безо всякого чуда». Здесь опять мы слышим ясный намек на социалистическую идею: люди своими руками добывают материальные блага; задача социалистического государства заключается в том, чтобы отнять у них прямой доступ к продукту их труда и перераспределять материальные блага по своему усмотрению, так чтобы люди находились в полной зависимости от власти.
И. Глазунов. Великий инквизитор
Именно на принципе полной зависимости от власти построено общество будущего, которое рисует Великий инквизитор. Это будет общество, где грех будет узаконен и санкционирован властью, при условии полного ей подчинения: «Да, мы заставим их работать, но в свободные от труда часы мы устроим им жизнь как детскую игру, с детскими песнями, хором, с невинными плясками. О, мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас как дети за то, что мы им позволим грешить. Мы скажем им, что всякий грех будет искуплен, если сделан будет с нашего позволения… И не будет у них никаких от нас тайн. Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей – все судя по их послушанию – и они будут нам покоряться с весельем и радостью. Самые мучительные тайны их совести – все, все понесут они нам, и мы все разрешим… И все будут счастливы, все миллионы существ…»
Религия в обществе будущего станет не нужна, потому что она построена якобы только на чуде, а чудо станет ненужным. «Есть три силы, единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков, для их счастия, – эти силы: чудо, тайна и авторитет. Ты отверг и то, и другое, и третье», – говорит Великий инквизитор Христу. Отказавшись броситься с крыла храма, а потом отказавшись сойти с креста, Христос не воспользовался возможностью при помощи чуда доказать то, что Он Бог. Он понадеялся на человеческую свободу – на то, что «человек останется с Богом, не нуждаясь в чуде». Но инквизитор считает, что «чуть лишь человек отвергнет чудо, то тотчас отвергнет и Бога, ибо человек ищет не столько Бога, сколько чудес».
Отвергнув предложение дьявола взять власть над всеми царствами мира, Христос, как считает инквизитор, упустил шанс осуществить проект создания всемирного царства, в котором преодолены национальные деления: «Приняв этот третий совет могучего духа, Ты восполнил бы всё, чего ищет человек на земле, то есть: пред кем преклониться, кому вручить совесть и каким образом соединиться наконец всем в бесспорный общий и согласный муравейник, ибо потребность всемирного соединения есть третье и последнее мучение людей. Всегда человечество в целом своем стремилось устроиться непременно всемирно. Много было великих народов с великою историей, но чем выше были эти народы, тем были и несчастнее, ибо сильнее других сознавали потребность всемирности соединения людей. Великие завоеватели, Тимуры и Чингисханы, пролетели как вихрь по земле, стремясь завоевать вселенную, но и те, хотя и бессознательно, выразили ту же самую великую потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению. Приняв мир и порфиру кесаря, основал бы всемирное царство и дал всемирный покой».
Как подлинный пророк и провидец, Достоевский прозревает возможность не только создания тоталитарного социалистического муравейника в отдельно взятой стране, но и попыток распространить социалистическую идеологию на весь мир. Не случайно, придя к власти в России, сторонники того учения, с которым горячо полемизировал Достоевский, занялись устроением коммунистического «интернационала». Даже такое развитие событий Достоевский предвидел.
Гениальность Достоевского заключалась в том, что он указал на религиозный характер социалистической идеологии, точнее, на ее псевдорелигиозный характер. Социализм – это лжерелигия, он, по словам Бердяева, «хочет быть новой религией, ответить на религиозные запросы человека. Социализм идет на смену совсем не капитализму… Социализм идет на смену христианства, он хочет заменить собою христианство. Он также проникнут мессианским пафосом и претендует нести благую весть о спасении человечества от всех бедствий и страданий… Внутренняя основа социализма есть неверие в Бога, бессмертие и свободу человеческого духа. Поэтому религия социализма принимает все три искушения, отвергнутые Христом в пустыне. Она принимает соблазн превращения камней в хлебы, соблазн социального чуда, соблазн царства мира сего».
Н. Бердяев
Достоевский не предлагает какую-либо социальную программу. Когда-то, в молодости, он увлекался социализмом, верил в его совместимость с христианством. Теперь он твердо уверен в том, что христианство и атеистический социализм – два противоположных, взаимоисключающих проекта. Об этом он говорил в «Бесах», эта же тема продолжена и развита в «Братьях Карамазовых».
Христос так до конца и молчит, Он ничего не отвечает Великому инквизитору, потому что все ответы Он дал в Евангелии. И Великий инквизитор, не услышав от Него ни слова, отворяет перед Ним дверь и отпускает Его. Так заканчивается поэма Ивана Карамазова. «Поэма твоя есть хвала Иисусу, а не хула… как ты хотел того», – восклицает изумленный Алеша.
