Эвакуация - [4]

Сделав глубокий вдох и выдох, боясь, что передумает, он решительно направился к группе оставленных детей.

Женщина, которую Мартин определил как школьную наставницу, инструктировала девочку:

— Возьми вот это. — Стеклянный флакон с какими-то лиловыми капсулами перешёл из рук в руки. — Это не яд, это слабое успокоительное. На тебя, скорее всего, не подействует, но детям должно быть достаточно, чтобы они уснули. Раздашь им по капсуле, когда температура совсем упадёт. А пока — когда мы стартуем, соберите по корпусам сколько сможете найти одеял и запритесь в каком-нибудь помещении, где поменьше окон. В этой сумке — еда и бутылки с водой, можете не экономить, здесь её хватит на сутки, а больше вам и не понадобится.

Девочка ничего не ответила, только серьёзно кивнула в ответ.

— Лана, ты знаешь, что я не могу остаться, хотя хотела бы этого больше всего на свете. Держись, и позаботься о младших. — С этими словами женщина обняла девочку, подхватила на руки грудного малыша и, не оглядываясь, направилась к гравилёту.

Мартин проводил её взглядом.

— Прошу прощения, не могли бы Вы… — обратился он наконец к руководившей малышами девочке. Он почему-то не смог обратиться к ней на «ты» — такой она в тот момент казалась взрослой, серьёзной и ответственной. Девочка, поняв всё без лишних слов, кивнула ему в ответ, показав глазами на сооружённое из брошенных вещей подобие ложа, где в данный момент спало несколько малышей. Стараясь двигаться тише, чтобы не разбудить Майкла, Мартин осторожно опустил его рядом с какой-то маленькой девочкой. Малыш пошевелился во сне, смешно пошевелил пухлыми губами, и повернулся на бок, подпихнув под щёку пухлый кулачок. Мартин, чувствуя, что его сердце вот-вот разорвётся от горя и отчаяния, какое-то время молча стоял и смотрел на сына, подавляя желания снова схватить его на руки и крепко прижать к себе. Решение было принято. Мартин зачем-то снял с себя куртку и осторожно укрыл Майкла. Это был совершенно ненужный жест, жалкая и нелепая попытка защитить — сейчас в ангаре было тепло, а от космического холода, который вскоре должен наступить, тонкая куртка всё равно не спасёт.

Проглотив стоявшей в горле ком, он резко развернулся и решительно двинулся в сторону трапа. Матвей смотрел на него, приоткрыв от изумления рот; Мартин молча развернул старшего сына в сторону люка и слегка подтолкнул, не дав прозвучать готовому сорваться у него с губ вопросу. Сержант молча снял идентификационную информацию с коммуникатора и посторонился, пропуская отца с сыном внутрь корабля, взгляд его был нейтральным, не выражающим ни одобрения, ни осуждения.

Грузовой отсек корабля, спешно переоборудованный для перевозки пассажиров, был заполнен людьми. Мартин подошёл к сыну. Тот стоял, уставившись в иллюминатор, так, как будто наблюдал что-то интересное, а не пустую бетонную стену с переплетением неизвестного назначения труб и кабелей.

— Почему — я? — спросил он наконец без всякой интонации в голосе.

— Что? — откликнулся Мартин.

— Почему ты выбрал меня? — Матвей повернулся к отцу, посмотрел на него своими серыми серьёзными глазами. — Ведь Майкл тебе нужнее, чем я. И ты был ему нужнее, чем мне.

— Майкл ещё совсем маленький. Он не поймёт, что произошло. В отличие от тебя…

— Ты уверен? Ты правда думаешь, что проснувшись он не будет плакать и звать тебя? И ты не будешь чувствовать себя предателем, потому что Майкл не сможет понять, что его предали?

Мартин внезапно почувствовал, что хочет ударить сына. Залепить ему пощёчину, чтобы заставить замолчать. Это было странным и необычным желанием — он никогда не поднимал руку ни на кого из своих детей.

— А ты, как бы ты поступил на моём месте?

Матвей оставив этот вопрос без ответа, отвернулся к иллюминатору.

— Если ты считаешь, что я сделал неправильный выбор, ты бы мог вызваться и остаться вместо брата.

— Я не хотел оставаться вместо него, — неохотно признался наконец он. — Я люблю Майкла, но я бы не смог. Мне было очень страшно. Я был уверен, что ты оставишь меня и улетишь. Ведь ты всегда любил Майкла больше, чем меня.

Мартин не нашёлся, что ему ответить. Сидевший неподалёку пожилой мужчина поймал беспомощный взгляд Мартина и слегка покачал головой.

— Не вините себя, — сказал он едва слышно. — Какой бы выбор в этой ситуации Вы не сделали — в любом случае это был бы неправильный выбор.

Мартин вдруг понял, как он должен поступить. Выбраться из корабля, найти Майкла, прижать к себе, и согревать своим дыханием — до тех пор, пока оба они не превратятся в куски мёртвой обледеневшей плоти. Пробираясь между заполнившими зал пассажирами, он двинулся к выходу из отсека. Дорогу ему перегородил уже знакомый ему космодесантник, уже успевший избавиться от шлема, керамики боевых доспехов и устрашающего автомата.

— Вернитесь на своё место, гражданин.

— Но я только хотел…

— Я понимаю. Но что бы Вы не задумали — всё равно уже слишком поздно. Команда уже герметизирует люки, взлёт через две минуты.

Мгновение помолчав, десантник добавил:

— Если Вам будет от этого легче, то Ваш сын остался жив. Во всяком случае, он тоже покинет планету.