Ева Браун: Жизнь, любовь, судьба - [58]
К утру канонада заметно усилилась. Сталин преподнес Гитлеру свой подарок: его солдаты вплотную подошли к окраинам Берлина. Начался великий исход: Морелл, Риббентроп, чиновники высшего и среднего звена партийно-государственного аппарата под любым предлогом спешно покидали рейхсканцелярию, и вскоре вереницы машин под жуткие звуки ревущего металла, петляя среди развалин, устремились прочь из столицы. Две секретарши Гитлера также выехали из Берлина.
На очередном оперативном совещании было решено бросить в бой последние резервы под командованием обергруппенфюрера СС Штейнера. Гитлер даже не предполагал, что «армейская группировка» Штейнера в действительности представляла собой небольшой отряд измученных, вконец отчаявшихся солдат. Он приказал перебросить на направление атаки все имеющиеся в северных пригородах Берлина воинские части и грозно предупредил: «Любой командир, осмелившийся не подчиниться приказу, не позднее чем через пять часов поплатится жизнью». Но распоряжения Гитлера уже не имели никакого отношения к реальности. Отряд Штейнера даже не двинулся с места, зато через оставшиеся неприкрытыми участки фронта советские солдаты проникли на северные окраины города.
Узнав об этом на оперативном совещании, Гитлер с поникшей головой, шаркающей походкой вышел в приемную, где его уже ждала Ева. Он велел вызвать сюда своих секретарш Траудль Юнге и Герду Кристиан, а также диетсестру Констанцию Манциарли и, проведя ладонью по нервно подрагивающему лицу, словно снимая с него маску, приказал им через час вылететь из Берлина. Женщины отказались, дружно заявив, что предпочитают остаться с ним. Гитлер возражал, но как-то вяло, потом пожал им руки и глухо, не поднимая глаз, сказал: «Ах, если бы мои генералы были такими же, как вы».
Он тяжело вздохнул, оперся на плечо Евы и направился к выходу, даже не взглянув на пришедших проститься с ним офицеров.
В тот же вечер Ева, отгоняя тревожные мысли о неумолимо сжимающемся вокруг Берлина огненном кольце, написала свое первое прощальное письмо.
«Берлин, 22.IV.45.
Дорогая моя Герталенок!
Наверное, это мои последние строки, адресованные тебе. Я даже боюсь писать Гретль и очень прошу тебя, объясни ей все сама, только поделикатнее. Я вышлю вам все свои драгоценности, что кому причитается, узнаете из завещания, которое хранится на Вассербургерштрассе. Постарайтесь по возможности покинуть «Гору», когда здесь все кончится, вам там будет грозить опасность.
Мы решили сражаться до конца, но страшный час уже близок. Если бы ты знала, как я боюсь за фюрера.
Извини за небрежный стиль, но у нас здесь пятеро детей, и все такие беспокойные, все время меня дергают. Что я могу еще сказать? Во всяком случае, в Бога я больше не верю.
Всего тебе самого наилучшего, а главное, любви и счастья, моя самая верная подруга! Попрощайся от моего имени с родителями, передай привет нашим друзьям, а за меня не переживай. Я умру так же, как и жила. Ты же знаешь, мне это совсем не трудно.
Еще раз всех благ. Целую.
Ваша Ева.
Р. S. Попридержи мое письмо у себя, пока не узнаешь о нашей гибели. Может быть, все кончится не так уж и плохо, но он уже окончательно потерял веру в победу и, боюсь, все наши надежды напрасны».
В понедельник 23 апреля Ева все-таки передумала и села писать письмо Гретль. Она старалась обойти острые углы и выбирала наиболее обтекаемые выражения, поскольку младшая сестра должна была вот-вот родить.
«Берлин, 23. IV.45.
Дорогая сестренка!
Мне очень больно писать тебе о такого рода вещах. Но в любой момент все может кончиться, и я хочу использовать любую возможность, так как у меня к тебе есть несколько просьб. Германа сейчас нет с нами. Он поехал в Науэн формировать батальон. Я твердо убеждена в том, что ты с ним непременно увидишься. Он обязательно любым способом доберется до Баварии с целью, пусть ненадолго, но продолжить сопротивление. Сам фюрер уже утратил веру в счастливый исход. Но мы все здесь, включая и меня, придерживаемся принципа «Пока живешь — надеешься». Пожалуйста, выше голову и не отчаивайся! Еще не все потеряно. Естественно, живыми мы не сдадимся. Верная Лизль решила остаться со мной. Я хочу подарить ей мои золотые часы. К сожалению, я уже завещала их Мили. Попробуй подобрать достойную замену из моего гарнитура. Золотой браслет с изумрудом я не сниму до самого конца, а потом, если получится, он достанется тебе. Помни, что тебе принадлежат также бриллиантовый браслет и колье с топазом, которое фюрер подарил мне ко дню рождения.
А теперь я попрошу тебя вот о чем:
Сожги все мои письма и, главное, счета от Хайзе. Их никто не должен видеть. В подвале в сейфе хранится конверт, что в нем — неважно, но на нем адрес фюрера. Его уничтожь в первую очередь и не вздумай вскрывать.
К письму я прилагаю неоплаченные счета фирмы Хайзе. Кажется, я им еще что-то должна. Но в любом случае сумма не превысит 1500 рейхсмарок. Просто ума не приложу, что делать с фильмами и альбомами. Думаю, самое лучшее, если ты их уничтожишь в самый последний момент.
Посылаю тебе с оказией продукты и сигареты. Пожалуйста, дай Линдеру и Катль немного кофе и консервов. Сигареты передай отцу, а шоколад — маме. На «Горе» этого добра полно. Пользуйтесь, не стесняйтесь.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.