Этрусская химера - [35]

— Нет, — услышала я в итоге. — Он этого не сделал.

Раздосадованная, я повернулась к Лоле. Та по одной брала оливки из выставленной в вестибюле чаши. Я собиралась нырнуть в собственную комнату, и предоставить ее собственным силам. Однако в этой грязной и промокшей одежде она казалась настолько жалкой, что я не сумела этого сделать.

— У меня возникла такая мысль, — сказала я, взяв ее за руку. — Не стоит ли вам выпить пару бокалов по-настоящему хорошего красного вина? С кусочком сыра, хлебом, может быть, даже с ветчиной и дыней.

— Не смейтесь надо мной, — ответила она.

— У меня в номере, — шепнула я, приложив палец к губам, давая тем самым знак говорить потише, чтобы юноша за регистрационным столом не услышал нас.

— Я ваша раба навек, — сказала Лола.

Мы поднялись на второй этаж рука об руку и направились по коридору к моей комнате. Отперев дверь, я щелкнула выключателем. И успела уголком глаза заметить розовое, как жевательная резинка, одеяло.

— О, Боже, — воскликнула Лола. — А это что такое?

Глава седьмая Кортона

Некогда я входила в компанию, у которой был свой любимый розыгрыш. Одна из нас получила от свекрови в подарок на день рождения, наверное, самое уродливое из всех когда-либо произведенных на свете блюд. В то Рождество первоначальная обладательница чудовищного дара завернула свое сокровище самым заманчивым образом и поднесла другой нашей подруге. Потом блюдо стало переходить из рук в руки все более изобретательным образом. Оно прибывало в коробках с пиццей, его подсовывали в буфеты, улучив момент, когда никто не мог этого увидеть, прятали в садовых беседках, приклеивали лентой к коробке со стиральным порошком — опять-таки, если это можно было сделать без свидетелей. Однажды его обнаружили в туалетном бачке. Никогда нельзя было сказать заранее, каким именно способом этот неприятный предмет объявится у тебя в доме. Уставившись на гидрию с химерой, оказавшуюся в своем розовом одеяле на моей постели, я вспоминала об этом блюде. Единственная разница заключалась в том, что ее никоим образом нельзя было назвать подарком от напрочь лишенной вкуса родственницы. Нет, это был не имеющий цены краденый сосуд возрастом в двадцать пять сотен лет.

— Великолепная вещь, — произнесла Лола. — А нельзя ли взглянуть поближе?

— Ну, конечно, — сказала я.

— Похожа на настоящую, — сказала она. — То есть этот сосуд кажется подлинным, однако он слишком совершенен. Если бы она была подлинной, на ней были бы какие-то дефекты, царапины и все такое, не правда ли? А где вы нашли его?

— Купила в Риме, — ответила я. — У студента-художника. И заказала еще несколько штук. Выставим на продажу и посмотрим, как пойдут. Если будет спрос, я закажу еще. Видите ли, я совместно с компаньоном владею антикварным магазином в Торонто. Разве я не говорила вам?

Удивительно, насколько легко в эти дни ложь слетала с моего языка.

— Антикварный магазин! Как мило! — сказала она. — Мне всегда хотелось завести что-нибудь в этом роде.

— Будет гармонировать с той антикварной мебелью, которая у нас есть, — продолжила я. — Если кто-нибудь спросит у нас аксессуары и все такое.

— Да, конечно, неплохая мысль, — проговорила она. — Однако она…

— О ком вы? — переспросила я.

— Ваша художница.

— Художник.

Когда врешь, приходится быть бдительным.

— Он не подписал ее.

— Разве? — спросила я. — Действительно, вы правы.

— Ему следовало бы это сделать, чтобы вас не задержали в таможне, — продолжила она. — Не разбирающийся в деле человек примет ее за подлинную древность.

— Хороший совет, — согласилась я. — Придется удостовериться в том, что он подпишет остальные заказанные мной сосуды.

— И эту тоже — если вы сумеете отослать ее ему. Ведь в Италии, кажется, считается нелегальным даже владение некоторыми разновидностями древностей, я где-то читала об этом. А может быть, так обстоит дело в Индии.

— Намек поняла, — ответила я. На самом деле мне просто хотелось прикрикнуть на нее и приказать заткнуться, но тут зазвонил телефон.

— Хелло, — поздоровался знакомый голос. Лейк говорил едва ли не шепотом. — Это…

— Лара Макклинток слушает, — слова эти предназначались сразу для Лейка и Лолы.

— Вот что, такого поступка не предполагалось, — начал он.

— Не предполагалось, — согласилась я. — Не могли бы вы назначить время и место нашей встречи, синьор Марчезе?

— Кто? Понимаю: вы не одни? — спросил он.

— Да, — согласилась я, улыбаясь Лоле и делая жест в сторону бутылки, а свободной рукой доставая штопор из сумочки.

— Ваза с химерой у вас? — спросил он.

— Да, у меня.

— Хорошо. Наверно, это наш единственный шанс.

— Согласна, — ответила я. Но рассказать ему о плане «А» было просто необходимо, и я повторила. — Так, где и когда мы встретимся?

— А вы знаете Кортону? — спросил он.

— Я знаю, где она находится, если вы имеете ввиду именно это. Но без других подробностей.

— Вы знаете Танелла ди Питагора?

— Нет.

— Кто-то идет. Пора уходить. Ждите меня завтра в семь утра у Танелла ди Питагора. В это время там никого не будет. Возьмите ее с собой.

— Но, синьор… — В трубке послышались гудки. Разговор, на мой взгляд, получился более чем досадным. На следующее утро мне предстояло, поднявшись в немыслимую рань, отыскать нечто, называющееся