Этрусская химера - [33]

— Этрусский царь, попытавшийся восстановить этрусское правление в Риме примерно в 500 году до Рождества Христова. Вполне возможно, что он добился успеха, но если и так, то ненадолго. Вскоре после этого его сын потерпел поражение в битве при Арисии. Считается, что Порсена был погребен в абсолютно фантастической гробнице, снабженной даже лабиринтом. Ее так и не нашли, хотя многие претендовали на это открытие. Его сделал Джорджо Вазари.[11] Он подкреплял позиции — если так можно выразиться — своего патрона, Козимо де Медичи. Вам, конечно, известно это имя?

Я кивнула. Уж это я знала, поскольку лекцию на эту тему мне прочитал никто иной, как Кроуфорд Лейк, хотя сказать ей об этом, конечно же, было нельзя.

— Вазари пытался убедить людей в том, что Козимо и есть новый Ларт Порсена. И в обоих случаях он ошибся — и в отношении Козимо, и в отношении гробницы. Склеп Порсены не нашли ни тогда, ни потом. По какой-то причине я вбила себе в голову, что первой наткнусь на него. Предполагается, что ее следует искать возле Кьюзи, то есть Клузиума, который расположен всего в нескольких милях к югу отсюда. Точнее, вблизи самого города, потому что Плиний писал, что она находится «sub urbe Clusio», в пригороде Клузия, и утверждал, была шириной в три сотни ярдов, имела лабиринт, а наверху ее находились пирамиды. Под городом находятся ходы, которые некоторые считают частью лабиринта, но, на мой взгляд, это или водостоки или водопровод. Я решила, что гробница может оказаться буквально в любом месте этого района. Что в конце концов мог знать Плиний? Он писал по прошествии многих веков после похорон Порсены. Я несколько недель осматривала окрестности Кьюзи, а потом перебралась в Кортону — по-этрусски Куртун — а потом сюда. Я постепенно продвигаюсь на север. Восхитительно в моей идее то, что многие этрусские города за прошедшие века превратились в самые прекрасные среди всех поселений, расположенных на холмах Тосканы и Умбрии, если не всей Италии. Буду рада видеть вас своей спутницей. В самом деле. Занятие это не слишком затруднительно, ничего не стоит, знакомит вас с великолепнейшими сельскими видами, да и достаточно увлекательно.

— Боюсь, что на сегодня у меня назначена парочка дел, — сказала я. Только что я говорила ей, что свободна, и в словах моих прозвучала фальшь, но если она и обиделась, то не подала вида.

— Может быть, как-нибудь в другой раз, — сказала она.

— Да, звучит привлекательно, — согласилась я. Незачем было говорить ей, что я уже успела вдоволь насмотреться на одну из этрусских гробниц. Пока я говорила, она переправила в свою сумочку рулет, грушу и немного сыра.

— Конечно, вы видели мой поступок, — проговорила она. — Я загружаюсь за завтраком. Это избавляет меня от необходимости останавливаться на ленч. Впрочем, буду откровенной — это избавляет меня от необходимости платить за него, поскольку средства мои очень ограничены.

— Ничего страшного, — ответила я. — Не могу не признаться, что поступала в точности таким же образом в студенческие годы и даже после их окончания.

— Спасибо, — сказала она. — Кстати, меня зовут Леонора Леонард. Понимаю, что звучит очень забавно. Слава Богу, теперь женщинам не приходится менять фамилию при замужестве, и они всегда могут уклониться от подобного имени. Пожалуйста, зови меня Лолой.

— Хорошо, Лола, — сказала я. — А я — Лара. Лара Макклинток.

— Лара и Лола, — проговорила она. — Из нас получится превосходная бригада.

— Возможно, — проговорила я, вставая. — Увидимся позже.

* * *

Я попыталась набрать номер сотового телефона Антонио. Ответа снова не было, и в досаде я вылетела из отеля. Я сказала Лоле, что у меня дела, и занялась ими, хотя ничего срочного мне не предстояло. Я посетила пару антикварных магазинов на Виа Гарибальди, сняла некоторое количество денег, воспользовавшись услугами банкомата, а потом прошлась по бакалейщикам. Я купила себе бутылку отменного тосканского вина, «Россо де Монтальчино», хлеба, сыра, немного ветчины и дыню. Начинался дождь, и я решила, что если почувствую себя по-настоящему несчастной, то устрою себе вечером пикник в собственном номере.

Впрочем, сердце мое оставалось в стороне от этих приготовлений, и я подумала, что, наверно, лучше бы мне было отправиться искать гробницу Ларта Порсены в обществе Лолы. При полном отсутствии надежды на успех, занятие это явно было более осмысленным, чем го пустое времяпровождение, которым я занималась, ожидая звонка от Лейка. Тут я решила вернуться в отель и вздремнуть. Сон мог помочь мне скоротать какую-то толику времени.

Приближаясь к отелю, я заметила впереди знакомый силуэт. Можно было не сомневаться, это маячила спина Антонио, и я бросилась в погоню. Он существенно опережал меня, двигаясь по Виа Кавур к церкви Сан Франческо. Я позвала его, однако Антонио не услышал моего голоса. Он свернул направо на Виа Цизальпино и быстрым шагом направился к Дуомо, высочайшей точке города, я постепенно сокращала расстояние. Я уже догоняла его, когда Антонио достиг вершины подъема, однако он уселся в оставленную там машину и отъехал раньше, чем мне удалось догнать его. Я проводила автомобиль раздраженным донельзя взглядом, и машина исчезла за поворотом в квартале от меня, направившись вниз по Виа Сан Лорентино, наверное, к городским воротам. Понимая, что совершаю бесполезный поступок, я рванулась к оставленному мной автомобилю, чтобы последовать за ним. Однако возле городских ворот я попала в пробку, и мне оставалось только сидеть, в раздражении барабаня пальцами по рулевому колесу. Далее дорога из города круто спускалась вниз по склону холма, а затем сворачивала к шоссе, связывающему Ареццо и Кортону. Автомобиля Антонио не было видно. Он мог свернуть как на север, так и на юг, и, не имея на то никаких причин, я выбрала южное направление. Машин на дороге было немного, однако видимость сокращали дождь и туман, накатывавший с полей по обе стороны дороги. Я миновала пару насквозь промокших велосипедистов и одного пешехода. После нескольких минут подобного пути, я решила сдаться и развернула машину обратно к городу.