Этот прекрасный мир - [58]
Когда Дали говорит о систематизации неразберихи, имеет ли он в виду данную, воистину чудесную, хотя, может быть, не такую прекрасную? Вся эта чудесная неразбериха действительно систематизирована. Если к ней добавить еще одну каплю неразберихи, весь пузырь лопнет. Христианство – это тоже порождение чудесной неразберихи.
Дело в том, что ранние христиане не были сумасшедшими. Во всяком случае, не больше, чем сегодняшние сюрреалисты. Они были просто несчастливы и непригодны для борьбы, которой требовала от них жизнь. Христиане изобрели потустороннюю жизнь, в которой они будут вкушать, как мы говорим ныне, манну небесную. Сюрреалисты почти так же, как другие, люди светские. «Готов ли человек рискнуть всем, чтобы на самом дне тигеля, в который мы предлагаем бросить наши бедные способности… испытать радость, увидев свет, который не будет мерцать?»[109]
Нет никакого сомнения в том, что сюрреализм – это тайный язык нашего времени, единственная духовная противоположность материалистической деятельности сил социализма, которые ныне припирают нас к стенке. Кажущиеся различия между языками Бретона, Ленина и Маркса поверхностны. Сюрреализм дает новую, более глубокую, верную, более прямую духовную доктрину революционерам экономики, общества и политики. В конце концов Церковь не победили. Церковь не мертва. Она готова торжествовать… после двух тысяч лет безнадежной борьбы. Мир будет перевернут вверх дном – и на сей раз в этом положении останется. Если только «утка сомнения с вермутом на губах» не пройдет мимо и не расстроит все расчеты…
Передо мной, пишущим эти строки, лежит последний выпуск «Минотавра», самого важного указателя нашего времени. Дизайн обложки журнала выполнен Дали и, насколько я могу судить, представляет собой современную концепцию Минотавра. На полях расположен эскиз нескольких перьев для рисования. Самое поразительное в Минотавре – его полая грудная клетка, в которую художник вложил зловещего лобстера. Выглядит впечатляюще из-за того, что все внутренности из клетки изъяты. В выемках на обоих бедрах расположены предметы: на правой ноге – стеклянный стакан с ложкой, на левой – темная бутылка со вставленной в нее пробкой. Левая нога также снабжена застежкой, а на правой держится ключ и чуть выше лодыжки кандалы, вгрызающиеся в мясо и сухожилия. Однако самое поразительное, как я уже говорил, это отсутствие у Минотавра внутренностей и вторгшийся на их место лобстер.
Перелистывая страницы журнала, я убеждаюсь, что он полностью посвящен разложению – тут и оборванные нити нервов, некрофилия, садизм, эсхатология, фетишизм, аборты. Ici on charcute l’embryon[110]. Это законченная картина нашего времени, прелестная жанровая картина у камелька, подтверждающая впечатление от речи Селина в честь Эмиля Золя. Она полностью посвящена теме гибельных инстинктов и галлюцинирующего стремления человека к самоуничтожению. В наше время нет молодых людей, говорит Селин. Они уже рождаются стариками. Мы в тисках садомазохистской одержимости, и освобождение от нее не наступит, пока мы не будем стерты с лица земли. По сравнению с наступающими на нас монстрами Гитлер – это ничто. Далее Селин утверждает, что худшие из монстров, вероятно, народятся во Франции. И в этом я полностью с ним согласен.
К 2000 году от Р. Х. мы все окажемся под влиянием Урана и Плутона. Слово «коммунизм» станет устаревшим выражением, известным только филологам и этимологам. Мы окажемся на пороге новой анархии, которая наступит с пришествием знака Водолея примерно в 2160 году от Р. Х. Впрочем, последние символы ничего уже обозначать не будут. Мы будем жить по новому календарю, еще до того как полностью перейдем под знак Водолея. Предсказываю это сегодня.
Человек живет с мертвыми солнцами внутри себя или же угасает, как язык пламени, и живет жизнью луны. Или же он распадается полностью, выбрасывая горящую комету, которая пролетает над горизонтом. В это же время повсюду в мире лобстер вторгается в плоть и выгрызает внутренности. Минотавр – это мы сами на пороге новой эры. Пожирающие, мы также пожираемы сами. Бутылка, ключ, маленькая кофейная чашка с ложечкой – все это последние реликвии, прячущиеся в плоти. В будущем, когда нога некогда священного тела будет расстегнута, в ней обнаружат эти маленькие сокровища и высоко их оценят. Я имею в виду этнологов. Эти птички вкупе с археологами будут сопровождать нас всегда. Далее все пойдет должным путем: развалины и останки, новые линкоры, новые небоскребы, мирные договоры, священные войны, переделы, перераспределения, открытия, изобретения, еще больше развалин, еще больше останков, прогресс во времена голода, наводнений, чумы и прочего, и так далее, и так далее в течение тысяч лет, пока мы не пройдем через все знаки зодиака. Затем в один прекрасный день мы прорвем пояс и выйдем в широкий мир пространства, во внеисторическое царство, в котором искусство исчезнет, потому что сама жизнь станет искусством. Можете верить мне или нет, но все на свете стойко указывает на чудо. И это чудо – ЧЕЛОВЕК, человечество во всей его полноте, путешествующее вместе со своей матерью-землей по новому полю созвездий. Ныне человечество занято, оно взвешивает звезды и измеряет расстояния между ними; в будущем оно само окажется среди звезд в мире, где не будет никакой необходимости для измерений и инструментов, чернил на бумаге, обозначений знаками и символами. Смысл судьбы в отбрасывании соцветия, представляющего зодиакальный пояс, и в изживании его
«Тропик Рака» — первый роман трилогии Генри Миллера, включающей также романы «Тропик Козерога» и «Черная весна».«Тропик Рака» впервые был опубликован в Париже в 1934 году. И сразу же вызвал немалый интерес (несмотря на ничтожный тираж). «Едва ли существуют две другие книги, — писал позднее Георгий Адамович, — о которых сейчас было бы больше толков и споров, чем о романах Генри Миллера „Тропик Рака“ и „Тропик Козерога“».К сожалению, людей, которым роман нравился, было куда больше, чем тех, кто решался об этом заявить вслух, из-за постоянных обвинений романа в растлении нравов читателей.
Генри Миллер – классик американской литературыXX столетия. Автор трилогии – «Тропик Рака» (1931), «Черная весна» (1938), «Тропик Козерога» (1938), – запрещенной в США за безнравственность. Запрет был снят только в 1961 году. Произведения Генри Миллера переведены на многие языки, признаны бестселлерами у широкого читателя и занимают престижное место в литературном мире.«Сексус», «Нексус», «Плексус» – это вторая из «великих и ужасных» трилогий Генри Миллера. Некогда эти книги шокировали. Потрясали основы основ морали и нравственности.
Генри Миллер – виднейший представитель экспериментального направления в американской прозе XX века, дерзкий новатор, чьи лучшие произведения долгое время находились под запретом на его родине, мастер исповедально-автобиографического жанра. Скандальную славу принесла ему «Парижская трилогия» – «Тропик Рака», «Черная весна», «Тропик Козерога»; эти книги шли к широкому читателю десятилетиями, преодолевая судебные запреты и цензурные рогатки. Следующим по масштабности сочинением Миллера явилась трилогия «Распятие розы» («Роза распятия»), начатая романом «Сексус» и продолженная «Плексусом».
«Черная весна» написана в 1930-е годы в Париже и вместе с романами «Тропик Рака» и «Тропик Козерога» составляет своеобразную автобиографическую трилогию. Роман был запрещен в США за «безнравственность», и только в 1961 г. Верховный суд снял запрет. Ныне «Черная весна» по праву считается классикой мировой литературы.
Секс. Смерть. Искусство...Отношения между людьми, захлебывающимися в сюрреализме непонимания. Отчаяние нецензурной лексики, пытающейся выразить боль и остроту бытия.«Нексус» — такой, каков он есть!
«Тропик Козерога». Величайшая и скандальнейшая книга в творческом наследии Генри Миллера. Своеобразный «модернистский сиквел» легендарного «Тропика Рака» — и одновременно вполне самостоятельное произведение, отмеченное не только мощью, но и зрелостью таланта «позднего» Миллера. Роман, который читать нелегко — однако бесконечно интересно!
Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
Автор дает историю жизненного пути советского русского – только факты, только правду, ничего кроме, опираясь на документальные источники: дневники, письменные и устные воспоминания рядового гражданина России, биографию которого можно считать вполне типичной. Конечно, самой типичной могла бы считаться судьба простого рабочего, а не инженера. Но, во-первых, их объединяет общий статус наемных работников, то есть большинства народа, а во-вторых, жизнь этого конкретного инженера столь разнообразна, что позволяет полнее раскрыть тему.Жизнь народных людей не документируется и со временем покрывается тайной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».