Этого забыть нельзя. Воспоминания бывшего военнопленного - [41]
— Майор Пирогоф, — коверкая русское произношение, обратился ко мне офицер. — Вы совершили тяжкое преступление, бежали из рабочего лагеря вместе с двумя сообщниками, но были возвращены нашей бдительной охраной. Вас надо было расстрелять. Но немцы — гуманная нация. Мы отнеслись к вам великодушно, надеясь, что в дальнейшем вы исправитесь. Теперь вы снова пытались бежать. Вас приговорят к смертной казни через повешение. Это очень плохо.
Он говорил тихим вкрадчивым голосом и чем-то напомнил мне старого учителя, который когда-то в Херсоне читал нам закон божий.
— Но вы, майор, можете облегчить собственную участь, — продолжал следователь, — у вас есть такая возможность. Надо надеяться, вы не упустите случая воспользоваться ею.
Я стоял молча, уставившись в позолоченные очки вежливого немца.
— Да, можете облегчить свою участь. От вас требуется немного: назовите имена участников подпольной организации. Ну?
Я понял: одним молчанием на этот раз отделаться не удастся. А что, если сражаться с врагом его же оружием? Что ж, попробую.
— Вы можете мне не поверить, — ответил я, — но мне абсолютно не известно ни о какой подпольной организации. В лагерь я возвращен недавно и почти никого не знаю. Все, кого знал раньше, исчезли. Господин зондерфюрер предложил мне бежать с ним…
— И вы дали ему свое согласие? — тотчас перебил меня следователь.
— На словах я согласился, но в действительности намеревался немедленно сообщить о преступном замысле зондерфюрера господину коменданту лагеря. Сами поймите, вторично я не мог рисковать своей жизнью…
Лицо у следователя вытянулось. Он явно не ожидал такого оборота дела. Снял золотые очки, стал протирать их платком. Наконец, сообщил:
— Зондерфюрер арестован. Он тоже будет судим. Но вы все-таки постарайтесь вспомнить, кто состоит в подпольной организации?
Я молчал. Следователь повторил свой вопрос несколько раз.
— Что ж, не буду настаивать, — заявил он. — Но скажу откровенно: вы мне не нравитесь. Из маленьких шансов вы не выбрали ни одного. Напрасно. Советую подумать.
Он нажал кнопку, вошел солдат, но не Фреди, а другой, и увел меня в карцер. Было часов семь вечера, измотанное тело просило отдыха. Я присел в угол и там продремал до утра. Шум за дверью заставил меня открыть глаза. По коридору что-то волокли, ясно слышалась французская речь. Щелкнул замок, и я увидел сначала голый затылок, а затем и лицо француза из пленных, обслуживавшего камеры-одиночки. Он втащил деревянный топчан на низких ножках, нарочито возился, кряхтел. Повернувшись спиной к часовому, улыбнулся мне большими желтыми зубами. С трудом до меня дошло: — Камарад…
Потом он принес мне шинель, выцветшую, потертую, без единой пуговицы, нельзя было даже установить ее национальную принадлежность. Положил на топчан, отступил на шаг, дружески кивнул.
Эту ночь меня не тревожили, но на следующий день за мной снова явился Фреди в своих огромных сапогах. Следователь начал разговор с того, чем закончил в предыдущий раз.
— Вспомнили?
— Мне нечего вспоминать. Я никого не знаю.
— Скажите, майор, если я сам назову членов подпольной организации Штаргардта, вы будете по-прежнему отрицать?
Услышав это, я невольно вздрогнул. Неужели немцы что-то действительно пронюхали? Вдруг сейчас откроется дверь и введут дядю Степу… Чувствую, что не сумею в этом случае быть безучастным. Но покамест надо стоять на своем. Повторяю:
— О подпольной организации лагеря мне ничего не известно.
Мое упорство было достойно вознаграждено: меня снова водворили в карцер. В течение многих дней длилось затишье. Я лежал на полу. Топчан вносили раз в три дня — в «хорошую ночь», которая полагалась узнику карцера в зависимости от степени его «преступления». Чем тяжелее считалось преступление, тем чаще заключенному приходилось спать на цементном полу.
Я лежал и думал о дяде Степе. Конечно, все нити подполья ведут к нему. Немцы чувствуют, что в лагере есть организация и пытаются напасть на одну из этих нитей. Но по ходу допроса ясно, что ничего определенно они не знают, догадываются, но не знают. И все же тревога за судьбу товарищей ни на минуту не оставляет меня.
26 августа 1943 года в карцер вошел мой старый знакомый — француз. Вывел в коридор, где на оконном выступе лежали безопасная бритва и другие бритвенные принадлежности. Под наблюдением часового я тут же соскоблил бороду месячной давности. Француз, не торопясь, убрал после меня. Он не переставал улыбаться, повторяя свое «камарад». Рядом, прислонившись к стене, стояли два солдата, одетые по-походному. Когда я закончил бриться, один из конвойных жестом приказал мне взять шинель и выходить.
Видно, путь предстоял далекий. Мы прошли русской частью лагеря. За густыми рядами проволоки группами и в одиночку, как тени, бродили люди. Завидев меня, они принялись махать фуражками:
— Прощай, Андрей!
В свою очередь, я судорожно вглядывался в их лица, отыскивая дядю Степу, смотрел по сторонам, однако его не было видно.
Когда поравнялись с бараком, в котором я жил, в дверях показалась знакомая фигура. Расстояние между нами сокращалось. Человек, стоявший у порога, заметил меня и отвернулся. Я крикнул изо всех сил:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник статей, подготовленных на основе докладов на конференции «Ф. В. Булгарин – писатель, журналист, театральный критик» (2017), организованной журналом «Новое литературное обозрение» и Российской государственной библиотекой искусств, в которой приняли участие исследователи из Белоруссии, Германии, Италии, Польши, России, США, Украины, Эстонии. Статьи посвященных различным аспектам биографии и творчества Ф. В. Булгарина, а также рецепции его произведений публикой и исследователями разных стран.
Дневники Максимилиана Маркса, названные им «Записки старика» – уникальный по своей многогранности и широте материал. В своих воспоминаниях Маркс охватывает исторические, политические пласты второй половины XIX века, а также включает результаты этнографических, географических и научных наблюдений. «Записки старика» представляют интерес для исследования польско-российских отношений. Показательно, что, несмотря на польское происхождение и драматичную судьбу ссыльного, Максимилиан Маркс сумел реализовать свой личный, научный и творческий потенциал в Российской империи. Текст мемуаров прошел серьезную редакцию и снабжен научным комментарием, расширяющим представления об упомянутых М.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.