Это внутри. Рецидив - [61]

Уилл облизнул губы, ощутив языком неровную чешую искусанной кожи. Разум отказывался верить происходящему.

— Серджо не только мой друг, но и родственник, его сын женат на моей племяннице Розите… — продолжал Бианки.

— Я не смогу исправить сыворотку, — перебил Уилл.

Бианки, прищурившись, обвел взглядом красноватую панораму мегаполиса.

— Мне не нужно, чтобы ты ее исправлял, мой мальчик. — Мафиози стер с лица расслабленно-насмешливое выражение, ледяной цепкий взгляд остановился на Уилле. — Только чтобы ты ее делал.

Ко времени возвращения Уилла Птаха успел обложиться научными журналами, которые до того аккуратно лежали у Уильяма в ящике стола.

— Как ты можешь такое читать? — зевнул он, взглянув на вошедшего Уильяма.

— А ты? — покосился на него тот.

— Я не читаю, — Птаха с хрустом потянулся, звякнув многочисленными браслетами на запястьях, и убрал ноги со спинки дивана. — Я картинки смотрю. А еще придумываю рифмы на всякие заумные словечки. Это бывает весело, — улыбнулся он.

Уилл прошел на кухню и, достав из холодильника бутыль сока, долго и жадно пил прямо из горла.

— Хочешь, съездим пообедать? — крикнул из комнаты Птаха.

Он ставил Уилла в тупик. Хитрость и расчетливость, свойственные не только тертым, но основательно валяным в грязи калачам, внезапно перемежалась такими вот ребяческими откровениями. А слухи, что передавали друг другу «солдаты», о неимоверной жестокости главного тренера «избранных» и вовсе не соответствовали образу, который видел Уилл. При нем Птаха не проявлял агрессии. Может, выплескивал все накопившееся в своих тренировках с «волной»?

«Кстати, о „волне“…»

— Скажи, — задумчиво проговорил Уилл, вновь заходя в гостиную, — у тебя голова, случайно, не болит?

— Ты на что намекаешь, извращенец? — весело оскалился Птаха, поднимаясь с дивана.

Уилл не улыбнулся в ответ, мысленно прикинул, сколько доз принимает Птаха ежедневно, и содрогнулся. Он сам теперь был несказанно рад тому, что в свое время ограничился лишь одним проверочным уколом. Ощущения показались интересными, не более: Уилл быстро понял, что для того, чтобы совершить нечто по-настоящему стоящее, одной сыворотки мало, нужно уметь обращаться с этой силой. Уилл продолжил разработку, но себе больше «волну» не вводил. Чуть позже укола он еще и отмечал успех — если что-то и произошло в организме, это наложилось на похмелье и не вызвало никаких подозрений.

— Я понял, — прервал его мысли Птаха. — Тебе срочно надо выпить чаю!

Узкие, пахнущие густыми и сладкими благовониями коридоры чайной вновь вывели их на свободу. Уилл купил себе жареной картошки с рыбой — вдруг захотелось вспомнить вкус детства. Перед глазами встал шумный вокзал, речная гладь с цветными лодками. Точно такой же кулек из расползающейся жирной газеты, крупинки соли на пальцах. И голос матери. Она иногда тайком от отца брала Вилли с собой, прогуляться по Паддингтону и «посмотреть на жизнь»…

— Ты не знал, да? — спросил Птаха, когда они влезли на очередную крышу.

Они забирались на какую-нибудь верхотуру всякий раз, когда сбегали от охраны. Птаха любил высоту, ему нравилось ходить по краю, а Уилл наслаждался относительной тишиной и свободой тут, наверху.

— Что? — очнулся от задумчивости Уильям.

— Ну, я слышал, тебя дернули в ангар, потом ты вдруг с какого-то хера интересуешься моим здоровьем… Ты не знал.

— Нет.

Закатное солнце уже удлинило и обострило тени, особенно это было видно сверху. На улицах словно зияли черные провалы.

— Надеюсь, босс пошлет нас на дело до конца лета, — проговорил Птаха, отхлебывая пиво. — Пока все не передохли, — хохотнул он.

Уилл с интересом взглянул на него.

— Получается, что у тебя есть иммунитет. Из-за того, что ты владел этим раньше.

— Ага, — кивнул Птаха. — Сколько не бери, мне похрен. Только устаю, как собака, и все.

— Ты знаешь что планирует босс? — небрежно спросил Уилл, не особо надеясь на ответ.

— В общих чертах. Но времена точно настанут другие, — протянул Птаха, хищно раздув ноздри.

Он поставил пиво, уселся на край крыши и свесил ноги.

— А если… Кому-то не понравятся эти новые времена? — поднял бровь Уилл.

Птаха повернулся и проницательно посмотрел ему в лицо, улыбаясь углом рта.

— Мне не близка идея любого государства, — аккуратно пояснил Уильям.

— Анархист? — безразлично констатировал Птаха и, отвернувшись, посмотрел на сереющие улицы. — Встречал такого в Орегонском клоповнике. Сидел за кражу со взломом, все задвигал про идеалы да скалы, которые собрался взрывать…[25] Херня вся эта философия.

Птаха зевнул и вновь потянулся за бутылкой.

— Единой философии анархизма не существует, — заметил Уильям. — Если во главе поставлена человеческая личность и воля, каждый будет иметь право на собственное мнение.

Птаха отвернулся, длинные сережки блеснули в ухе и скользнули за воротник куртки, он привычно распутал их пальцем.

— Если нам не понравится государство Бианки, мы всегда сможем построить свое.

Уилл чуть не поперхнулся пивом. Этот парень вообще соображает, что говорит?!

— Большой босс думает, все в его руках, — негромко сказал Птаха и сплюнул вниз. — Но без нас двоих он вернется в свой сраный наркобизнес и снова станет всего лишь самой большой лягушкой в болоте.